N²© 2014

Николя Руйе,
Швейцарская Конфедерация

Николай Сенников,
Российская Федерация

"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 3, март 2014 г., с. 66-69

Эта новость прозвучала 3 декабря в профессиональный праздник правоведов России на торжественной церемонии вручения награды «Юрист года». Высшая юридическая награда страны была учреждена в 2009 г. указом Президента Российской Федерации, а присуждение премии непосредственно осуществляет Ассоциация юристов России. Председатель Государственной Думы России Сергей Нарышкин уточнил также, что в этот день 3 декабря почти полтора века назад в России началась исторически значимая судебная реформа Александра II, и поэтому вполне символично, что в этом году премию в номинации «Юридическое событие года», вручавшуюся впервые, получил Суд по интеллектуальным правам1.

27 декабря 2013 г. состоялось первое заседание Научно-консультативного Совета Суда по интеллектуальным правам, действующего на основании Положения, утвержденного Приказом Председателя Суда по интеллектуальным правам от 20 марта 2013 г. № СП-18/7. В качестве основной темы обсуждения рассматривались вопросы недобросовестного поведения, в том числе конкуренции при использовании и приобетении средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий2.

Указанная тема является объектом полемических рассуждений не только в вопросах интеллектуальной собственности, а ее конкретизация в области защиты интеллектуальных прав актуальна тем более. Материалы рассмотрения были оформлены в виде Справки, состоящей из 5 основных пунктов обсуждаемой проблемы (далее, Справка).

Очень важно, что первым вопросом в представленной Справке рассматривался вопрос недобросовестного поведения и правомерность действия Суда процессуально-процедурного содержания, но при этом само понятие «Добросовестного поведения при осуществлении интеллектуальных прав» осталось документально не определённым и содержательно не подтвержденным. Следовательно, целесообразно было бы первоначально конкретизировать понимание содержания «Добросовестного поведения при реализации исключительных и личных неимущественных прав» и взаимосвязанных с этим понятий при реализации интеллектуальных прав в принципе.

Здесь по смыслу, содержанию и лаконичности изложения за принципиальную основу в контексте интеллектуальных прав предлагается принять словесную формулу Михаила Михайловича Агаркова: «..Добросовестное поведение в интеллектуальных правоотношениях предполагает осуществление начала доброй совести и означает борьбу с прямым или косвенным обманом, с использованием чужого заблуждения или непонимания»3.

Тогда недобросовестное поведение — это противоположное по смыслу понятие, определяющее неподобающее поведение субъекта интеллектуальной собственности, влекущее неблагоприятные правовые последствия.

При конкретизации понятия недобросовестного поведения с учетом определения добросовестного поведения в интеллектуальных правоотношениях необходимо дополнение этих значимых элементов позицией, подсказанной Львом Иосифовичем Петражицким, трансформируя ее к отношениям интеллектуальной собственности, а именно: «Не знал и не должен был знать», что не исключает его добросовестное поведение при реализации интеллектуальных прав и еще не свидетельствует о противоправности (недобросовестном поведении)4.

Анализируя и учитывая неоднозначные подходы в позициях Михаила Михайловича Агаркова и Льва Иосифовича Петражицкого можно, утверждать, что недобросовестное поведение в интеллектуальной собственности не является подтверждением факта противоправности и наоборот. Учитывая сказанное ,недобросовестное поведение при реализации интеллектуальных прав можно определять как субъективный фактор психологического отношения лица, лиц к противоправному характеру своих действий, выражающееся в осознании своей противоправности. Если нет осознания этого, но оно должно было быть субъект должен был бы понимать это в принципе. При оценке недобросовестности интеллектуальных правоотношений (злоупотреблении правами) в полной мере допустимо применение определяющей системы элементов состава правонарушения и структурное рассмотрение проблемных моментов с позиции определения объективной, субъективной сторон потенциального объекта нарушения, а также субъектов, участников недобросовестных действий или фактов злоупотребления правами.

А далее все решает прерогатива суда и свободные состязательные возможности доказательства своей правоты участниками спорных отношений сторон.

Думается, было бы не только интересно, но и необходимо обозначить модель взаимосвязи добросовестного поведения - недобросовестного поведения - злоупотребления правом - нарушения прав в интеллектуальных правоотношениях. Это не только конкретизировало бы легитимный смысл понятий, но и позволило бы согласовать вопросы правоприменения в отношениях интеллектуальной собственности.

После определения, уточнения добросовестности и недобросовестности, иных смежных с этими понятиями вопросов интеллектуальных прав пункт 1 Справки будет включать все необходимые правовые определенности по схеме «причинно-следственной связи».

В абз. 7 п. 1 Справки при определении права суда кассационной инстанции при оценке обстоятельств доказывания все зависит от уровня состязательности сторон, позиции судьи от того, кто в процессе рассмотрения дела более активен - суд или участники судебного дела; кто обладает инициативой в доказывании обстоятельств; какие для этого используются личные возможности, что и должно послужить определением надлежащей квалификации при принятии Судом решения.

Хотелось бы предупредить в п. 2.2 Справки возможность обращения заявителей к Роспатенту для установления фактов недобросовестной конкуренции в реализации положений законодательства о злоупотреблении правом, поскольку это всецело прерогатива суда; а также и в дальнейшем исключить возможности передачи функций судебной власти еще кому-либо5, кроме случаев независимого посредничества, медиации, третейского разбирательства.

Роль участия Роспатента в Суде по интеллектуальным правам неоспорима, т.к. Роспатент является своеобразным монополистом в области предоставления охранительных документов, подтверждающих права интеллектуальной собственности, регистрации движения этих прав, но действие Роспатента не может и не должно перекрывать компетенцию исполнительной власти. Помощь Роспатента неоценима в экспертных заключениях, и то желательно по возможности на альтернативной основе (наверное было бы уместно учреждение по России региональных общественных некоммерческих центров, обеспечивающих независимую экспертизу по некоторым вопросам интеллектуальных прав).

В п. 5 Справки, как нам представляется, подобная постановка вопроса недостаточно корректна, т.к. в данной формулировке это вполне можно расценивать как вторжение (посягательство) в предпринимательскую инициативу о якобы имеющихся случаях «аккумулирования» товарных знаков. Да, имеет место, встречаются правообладатели, извлекающие имущественные блага из предъявления исков к нарушителям их исключительных прав; но это необходимо доказать. Кроме этого здесь прослеживается достаточно непростой вопрос о правах частной собственности и способности их коммерциализации, поэтому каждые подобные случаи скорее должны разрешаться судом ИНДИВИДУАЛЬНО и с учетом всех конкретных обстоятельств дела исследуемого вопроса.

Обобщая, следует также отметить необходимость предоставления Суду права достаточно широкого предела толкования в каждом из проблемных пунктов, представленных для обсуждения - это нужно сделать специально для того, чтобы в дальнейшем судебные работники имели возможность самостоятельно в каждом конкретном случае выбирать по своему усмотрению определяющий характер допустимого толкования закона. При этом необходимо учитывать, что цель разработки конкретных правоприменительных схем состоит в действии пределов согласований с общими принципами гражданского оборота интеллектуальной собственности. Тем самым помощь Суду от Совета будет состоять в выработке четких и достаточно лаконичных процессуальных схем - неких процедурных формул, обеспечивающих не полемические рассуждения, а ограничительные рамки возможных разночтений, возникающих при судебном разбирательстве вопросов спора участников в отношении интеллектуальных прав.

При этом может быть,что некоторая односторонность рассмотрения вопросов, относящихся к отдельным объектам интеллектуальной собственности при обсуждении их в Совете, позволит Суду по интеллектуальным правам выработать общие подходы к рассмотрению аналогичных вопросов с другими объектами промышленной собственности. Принимая во внимание зарубежный опыт, приоритетом в котором является действие права от частного к общему, можно будет ожидать распространения на аналогичные институциональные вопросы реализации и защиты исключительных и личных неимущественных прав, с целью дальнейшей выработки единой концепции судебной защиты прав всех видов интеллектуальной собственности.

Также хотелось бы продумать принятие некоего регламента деятельности Совета, в рамках которого обсуждаются, определяются и принимаются к последующему рассмотрению рекомендации Совета Суду. Для этого хотелось бы предложить методику подготовки материалов информационной Справки по вопросам обсуждения, а именно: представляется целесообразным во всех итогах после постановки проблемы каждого пункта обсуждаемого вопроса предлагать для голосования не менее двух вариантов альтернативных проектов принимаемых решений, а также предусмотреть вариант собственного мнения в случае несовпадения личного суждения отвечающего члена Совета с предлагаемыми формулировками ответов. Так же уместно предусмотреть пункт, рекомендующий отправить рассматриваемый вопрос на повторную, более детальную, адресную доработку по интересующей тематике, например, на предмет уточнения нормативных позиции, исходных данных и/или обобщения теоретического и практического материала, на основании которого и формируется заключительное утверждение рекомендации Научно-консультативного Совета Суду по интеллектуальным правам.

И в заключение хотелось бы поздравить Суд по интеллектуальным правам и членов Научно-консультативного Совета при Суде по интеллектуальным правам, всех авторов, изобретателей, инноваторов, законных правообладателей с приоритетными начинаниями в областях защиты исключительных имущественных и личных неимущественных прав в контексте конституционных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации!