Е.В. Домовская,
аспирант Кафедры интеллектуальных прав Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина
помощник судьи Суда по интеллектуальным правам

"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 25, сентябрь 2019 г., с. 58-61

В современной доктрине отсутствует единство подходов к вопросу об отраслевой принадлежности института служебных объектов патентного права. Ряд ученых отмечает межотраслевой характер института служебных объектов патентного права, признавая принадлежность последнего как к праву интеллектуальной собственности, так и к трудовому праву.

Статья 1370 Гражданского кодекса РФ определяет служебный объект патентного права как объект, «созданный в связи с выполнением трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя». Понятие «трудовая обязанность», одновременно являясь категорией трудового права и критерием определения служебности объекта в интеллектуальном праве, формирует необходимость межотраслевого регулирования института служебных объектов патентного права.

Согласно определению, указанному в названной статье, для установления служебного характера технического решения следует установить, создано ли оно в рамках трудовых правоотношений автора такого решения с его работодателем. Только в случае положительного ответа на данный вопрос возможно применение гражданско-правового регулирования в части возникновения у работника обязанности по уведомлению работодателя о созданном техническом решении с последующим распределением прав и определением дальнейшей правовой судьбы этого решения.

Правоотношения работника и работодателя, предшествующие возникновению гражданско-правовых отношений по распределению прав на созданный результат научного (технического) творчества, необходимо исследовать с помощью механизмов трудового права.

Статья 15 Трудового кодекса устанавливает: трудовые отношения – отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.

Трудовая функция, являясь ядром трудовых отношений, определяет границы работы (и входящих в нее обязанностей), которую должен выполнять работник, она может конкретизироваться и изменяться, оставаясь в рамках своего существа. Статья 57 ТК РФ определяет трудовую функцию как работу по должности в соответствии со штатным расписанием профессии (специальности) с указанием квалификации или как конкретный вид работы, поручаемой наемному работнику. При выполнении трудовой функции у работника возникает комплекс прав и обязанностей, установленных трудовым законодательством [1], а также трудовая функция определяет конкретные трудовые обязанности работника [3].

Вероятнее всего, «конкретизация трудовой функции» означает наделение работника новыми (иными) обязанностями в рамках трудовой функции, либо изменение содержания этих обязанностей, а не конкретизацию самой трудовой функции, которая должна оставаться неизменной. Например, юристу компании, занимающемуся подготовкой договоров, может быть дано задание подготовить правовое заключение или выступить в суде в качестве представителя. Фактически эти поручения являются конкретными заданиями работодателя (в случае если они единичны) или дополнением трудовых обязанностей работника, однако трудовая функция сотрудника при этом остается неизменной. При этом следует согласиться с положением, что входящее в трудовой договор условие о содержании трудовой функции должно быть максимально конкретизировано путем указания в договоре дополнительных параметров или характеристик работы (эти характеристики могут быть сформулированы в виде обобщенных задач, которые предстоит решать работнику, либо конкретных сфер его деятельности) [5].

Положения ст. 57 ТК РФ, как отмечает Конституционный Суд Российской Федерации, призваны конкретизировать понятие и содержание трудового договора и носят для работника гарантийный характер1. Данное разъяснение корреспондирует также ст. 60 ТК РФ, в соответствии с которой работодателю запрещается требовать выполнения работы, не обусловленной трудовым договором, за исключением случаев, предусмотренных ТК РФ и иными федеральными законами.

Судебная практика также исходит из того, что работодатель может конкретизировать трудовую функцию работника (например, путем выдачи конкретных заданий на выполнение работы), однако не вправе изменять ее существа2.

Таким образом, категория «трудовая функция» является родовой по отношению к категории «трудовая обязанность», поэтому более широко раскрывает содержание отношений работодателя и работника, а также прямые и косвенные обязанности последнего, поэтому именно трудовая функция (а не трудовая обязанность или конкретное задание работодателя) должна служить ориентиром для разрешения вопроса о служебном характере созданного работником технического решения. Так, например, трудовая обязанность «оптимизация процессов производства», входящая в трудовую функцию главного инженера компании, может иметь содержание, отличное от такой же трудовой обязанности, входящей в трудовую функцию менеджера.

Аналогичный подход встречается и в судебной практике. Так, в постановлении Президиума Суда по интеллектуальным правам от 15 марта 2016 г. по делу № СИП-818/2014 указано, что «по смыслу статьи 1370 ГК РФ для признания технического решения служебным не требуется, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение соответствующих работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо усовершенствованию известных конструкций». Президиум Суда по интеллектуальным правам исходит из того, что при условии, если созданное работником техническое решение входит в сферу его трудовой функции, оно может быть признано служебным даже в отсутствии конкретной трудовой обязанности или задания работодателя.

Трудовая функция работника (в отличие от трудовой обязанности) «не направлена на достижение какого-либо конечного результата», поскольку «достижение того или иного конкретного результата в процессе выполнения трудовой функции не является единственной целью трудового договора и не прекращает его действия в связи с достижением этого результата» [4], тогда как трудовая обязанность, напротив, должна быть конкретной и исполнимой [5]. Кроме того, значимым в целях определения служебного характера созданного потенциального объекта патентного права также стоит признать признак стабильности трудовой функции, который следует из невозможности для работодателя требовать выполнения работы, не обусловленной трудовым договором (ст. 60 ТК РФ).

Противоречие между дефиницией служебных объектов патентного права, отсылающей к исследованию трудовых обязанностей работника либо выданных ему конкретных заданий, и соотношением таких обязанностей с трудовой функцией в рамках трудового права формирует сложность в реализации и применении нормы ст. 1370 ГК РФ при разрешении вопроса о служебном характере объекта патентного права. Данное противоречие нуждается в устранении на доктринальном уровне, поскольку эффективное межотраслевое регулирование возможно лишь при согласованном взаимодействии норм отраслей права, задействованных в таком регулировании.

Отсюда следует, что принятие трудовой функции в качестве основного критерия при определении служебного характера объекта интеллектуального права способно нивелировать исследуемое противоречие в правовом регулировании института служебных объектов патентного права. В частности, толкование содержащихся в ст. 1370 ГК РФ категорий «трудовая обязанность» и «конкретное задание работодателя» как элементов категории «трудовая функция» упростит правореализационный и правоприменительный процессы при установлении правового режима созданного работником технического решения. Такое упрощение обусловлено тем, что трудовые обязанности будут рассматриваться именно в рамках трудовой функции, к которой они относятся, – при этом решающую роль будет иметь собственно содержание трудовой функции.

Такой подход способен также разрешить противоречие, на которое обращает внимание Э.П. Гаврилов, указывая на «принципиальную невозможность включения обязанности создания изобретения в служебные функции работника» [2]. Ученый выдвинул данный тезис, имея в виду содержание дефиниций ст. 1370 ГК РФ безотносительно их принадлежности к трудовому праву. Действительно, сложно представить, что в трудовой договор, должностную инструкцию либо иной документ, определяющий трудовые обязанности работника, будет включено условие об обязанности работника «создавать патентоспособные технические решения», и в данном смысле аргумент Э.П. Гаврилова справедлив. Вместе с тем для эффективного регулирования института служебного права необходимо определить единый подход к критериям установления «служебности» создаваемых работниками технических решений. Такой подход должен находиться во взаимосвязи с нормами ст. 1370 ГК РФ и не предполагает изменения действующего законодательства, поскольку его функциональное назначение заключается в практической применимости.

Данные выводы указывают на невозможность полного отказа от привлечения анализа трудовой обязанности работника при определении служебности объекта патентного права, а также свидетельствуют о том, что установление критериев в служебного характера объекта патентного права с помощью дефиниций трудового права о трудовой функции (что не противоречит ст. 1370 ГК РФ) способно обеспечить более рациональное правовое регулирование в сфере патентного права.