Для цитирования:

Рассомагина Н.Л. Наиболее интересные судебные дела в области патентного права. К 10-летию создания Суда по интеллектуальным правам // Журнал Суда по интеллектуальным правам. Июнь 2023. Вып. 2 (40). С. 156-165.
DOI: 10.58741/23134852_2023_2_156

Rassomagina N.L. The most interesting court cases in the field of patent law, which influenced the introduction of amendments to legislation and the formation of judicial practice (for the 10th anniversary of the creation of the Intellectual Property Court)// Zhurnal Suda po intellektual'nym pravam. June 2023. 2 (40). Pp. 156-165. (In Russ.).
DOI: 10.58741/23134852_2023_2_156

 

В 2023 г. отмечает свой десятилетний юбилей Суд по интеллектуальным правам. Считается, что длительный период формирования специализированного суда в области интеллектуальной собственности завершился с принятием Федерального конституционного закона от 6 декабря 2011 г. № 4 ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон “О судебной системе Российской Федерации” и Федеральный конституционный закон “Об арбитражных судах в Российской Федерации” в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам»1 и Федерального закона от 8 декабря 2011 г. № 422-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам»2. Однако в соответствии с постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 г. № 51 «О начале деятельности Суда по интеллектуальным правам»3 фактическим началом деятельности Суда по интеллектуальным правам считается 3 июля 2013 г.

Это десятилетие можно без преувеличения назвать выдающимся периодом в деятельности специализированного суда: по многим проблемам в сфере рассмотрения споров, касающихся интеллектуальным прав, сформирована единообразная судебная практика; выявлены многочисленные вопросы, не в полной мере урегулированные законодательством, которые разрешены с привлечением научного сообщества, практикующих юристов, членов Научно-консультативного совета (является совещательным органом, основной задачей которого является выработка научно обоснованных разъяснений и заключений по вопросам применения международных договоров, законов и иных нормативных правовых актов для целей формирования единообразной судебной практики, а также разработка предложений по совершенствованию законодательства в сфере защиты интеллектуальных прав)4; проанализирована обширная международная практика рассмотрения аналогичных споров в том числе в тех странах и международных объединениях, где специализированные суды осуществляют деятельность продолжительный период времени (принимая во внимание, что законодательство в сфере интеллектуальных прав разных стран в достаточной мере основано на одних и тех же международно-правовых нормах и доктринальных подходах).

В настоящей статье предлагается разобрать лишь некоторые примеры, касающиеся рассмотрения споров в сфере патентных отношений, которые, по мнению автора, представляют наибольший интерес для научного сообщества и практикующих юристов в этой области и иллюстрируют используемый специализированным судом подход.

В первую очередь хотелось бы отметить, что сформированная Судом по интеллектуальным правам практика по вопросу, касающемуся возможности проверки законности продления срока действия патента на изобретение и удостоверяющего это право патента (далее – продление срока действия патента), повлияла на внесение изменений в действующее законодательство.

Известно, что для отдельных видов изобретений (и удостоверяющих исключительное право на такие изобретения патентов) общие сроки, установленные п. 1 ст. 1363 ГК РФ5, могут быть продлены.

Возможность продления срока действия патента предусмотрена для изобретений, относящихся к таким продуктам, как лекарственные средства, пестициды и агрохимикаты, для применения которых требуется получение в установленном порядке разрешения. При этом должны быть соблюдены специальные условия, при которых возможно такое продление: оно осуществляется исключительно по заявлению патентообладателя (заявительный порядок) и только в том случае, если с даты оформления заявки на выдачу патента на изобретение до дня получения первого разрешения на применение препарата прошло более пяти лет.

Рассмотрение заявления о продлении действия патента на изобретение отнесено к полномочиям Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента), которая проверяет как соблюдение срока подачи соответствующего заявления, так и соответствие характеристик продукта, на применение которого выдано разрешение, признакам формулы изобретения, о продлении срока действия патента на которое подано заявление.

Лица, полагающие, что срок действия патента продлен без достаточных на то оснований и такое продление затрагивает их законные интересы (например, хозяйствующие субъекты, намеревающиеся выпускать лекарственный препарат, содержащий все признаки изобретения, после окончания срока действия патента) должны иметь возможность оспорить продление срока действия патента на него.

Вместе с тем ранее законодательством не была установлена специальная процедура оспаривания продления срока действия патента, поэтому единственным механизмом, предусматривающим возможность оспаривания такого продления оказался общий механизм оспаривания ненормативных правовых актов – предъявление требования о признании незаконным решения Роспатента о продлении срока действия патента (с 1 октября 2014 г. – о выдаче дополнительного патента).

При рассмотрении в судебном порядке дел об оспаривании решений Роспатента, касающихся продления срока действия патентов, выяснилось, что единственно возможный в данном случае механизм в отношении данного рода споров не в полной мере отвечает существу анализируемых правоотношений.

В первую очередь обращает на себя внимание срок, установленный процессуальным законом для оспаривания ненормативных правовых актов: три месяца с момента, когда заинтересованное лицо узнало о нарушении своих прав и законных интересов.

Очевидно, что соблюдение такого срока приемлемо для участников административных правоотношений. Однако проблема возникла из-за того, что иные лица (помимо патентообладателя и административного органа) не являются участниками административного разбирательства, касающегося продления срока действия патента.

Соответственно, на лицо, законные интересы которого нарушаются решением Роспатента о продлении срока действия патента, фактически возлагается обязанность по отслеживанию информации о продлении такого срока.

Безусловно, для этого лица началом исчисления трехмесячного срока является не дата принятия ненормативного правового акта, а та дата, с которой данное лицо узнало о нарушении своих прав. Дату получения соответствующей информации могли подтвердить лица, к которым патентообладателем предъявлено требование о нарушении исключительного права, допущенное после истечения первоначального срока действия патента. В худшем положении оказались те, кто перед началом производства собственного продукта решили самостоятельно (либо с привлечением патентных поверенных) осуществить мониторинг ситуации и выяснили, что срок действия патента, фактически запрещающего осуществлять собственное законное производство, продлен.

Подобная ситуация выявилась при рассмотрении в Суде по интеллектуальным правам одного из дел6: суд первой инстанции проанализировал аргументы заявителя о том, когда и при каких обстоятельствах он узнал о состоявшемся решении о продлении срока действия патента и признал трехмесячный срок для судебного обжалования этого решения Роспатента пропущенным.

В ходе рассмотрения кассационной жалобы президиум Суда по интеллектуальным правам констатировал7, что все обстоятельства информирования заявителя о состоявшемся решении административного органа суд первой инстанции исследовал внимательно, а сделанные в решении суда выводы по обстоятельствам дела не подлежат пересмотру в суде кассационной инстанции. Вместе с тем президиум Суда по интеллектуальным правам обратил внимание на то, что законодатель не соотнес положения подп. 1 п. 1 ст. 1398 ГК РФ (о возможности оспаривания патента в случае несоответствия охраняемого им изобретения условиям патентоспособности) с п. 5 ст. 1363 того же Кодекса, предусматривающим право на оспаривание самого по себе продления срока действия патента (дополнительного патента), а не решения административного органа о продлении его действия (решение о выдаче дополнительного патента), в том числе в случае несоответствия продления срока действия основного патента (дополнительного патента) тем условиям, которые предусмотрены п. 2 ст. 1363 ГК РФ.

При таких обстоятельствах президиум Суда по интеллектуальным правам признал существование пробела в законодательстве и констатировал необходимость предоставления возможности оспаривания не решения административного органа, а самого по себе продления срока действия патента (с 1 октября 2014 г. – дополнительного патента).

В настоящее время пробел в законодательстве устранен, ст. 1363 ГК РФ дополнена положениями о возможности признания недействительным продления срока действия патента (дополнительного патента) в случае нарушения условий, предусмотренных п. 2 ст. 1363 этого Кодекса, путем подачи возражения в Роспатент.

Соответственно, в таком случае участниками административного разбирательства становятся как патентообладатель, так и податель возражения. Принятое по результатам рассмотрения возражение решение административного органа (о котором обеим сторонам административного разбирательства известно) может быть проверено Судом по интеллектуальным правам в общем порядке, предусматривающем проверку ненормативных правовых актов.

Именно такое регулирование в полной мере отвечает сути анализируемых правоотношений.

Следующий вопрос, на который хотелось бы обратить внимание, касается возможности судебной ревизии законности продления срока действия евразийского патента.

На территории Российской Федерации действуют как патенты на изобретения, выданные в соответствии с законодательством нашего государства, так и евразийские патенты, выданные Евразийским патентным ведомством на основании международного договора – Евразийской патентной конвенции (далее – Конвенция)8.

Как указано в п. 5 правила 16 Патентной инструкции9 (далее – Инструкция), срок действия евразийского патента может быть продлен в отношении того договаривающегося государства, законодательство которого предусматривает продление срока действия национального патента на изобретение.

По смыслу указанной нормы условия для продления действия евразийского патента в каждом договаривающемся государстве определяются национальным законодательством этого государства (в отношении продления срока действия патента на территории Российской Федерации – ст. 1363 ГК РФ), а порядок продления срока действия патента устанавливается Конвенцией с учетом Инструкции.

В конкретном рассматриваемом Судом по интеллектуальном правам деле10 Евразийское патентное ведомство приняло решение о продлении срока действия патента на территории Российской Федерации.

Перед Судом по интеллектуальным правам встал вопрос о возможности проверки законности продления срока действия евразийского патента: может ли такая ревизия осуществляться национальным судом (имеется ли у национального суда компетенция на рассмотрение такого рода спора), а если может, то необходимо ли соблюдение обязательного внесудебного порядка (путем подачи возражения в Евразийское патентное ведомство)?

Прекращая производство по этому делу, суд первой инстанции исходил из того, что предусмотренный правилом 16 Инструкции порядок оспаривания решений Евразийского патентного ведомства исключает возможность обращения в национальные суды стран – участников Конвенции, в том числе в Суд по интеллектуальным правам.

Президиум Суда по интеллектуальным правам11 установил, что подп. «а» п. 7 правила 16 Инструкции предусмотрена возможность подачи возражения на решение о продлении срока действия патента в Евразийское патентное ведомство, которое рассматривается этим ведомством в четырехмесячный срок. В свою очередь решение Евразийского патентного ведомства, принятое по результатам рассмотрения возражения, может быть оспорено путем подачи апелляции на имя Президента Евразийского патентного ведомства.

Проанализировав нормы Инструкции, президиум Суда по интеллектуальным правам подтвердил, что они не предусматривают возможность оспаривания продления срока действия патента, а также решения, принятого по результатам рассмотрения возражения и апелляции на него, в национальные суды государств – участников Конвенции.

Между тем президиум Суда по интеллектуальным правам учел, что Инструкция является актом межправительственной организации, принимаемым на основании международного договора (в данном случае – Конвенции). Это значит, что Инструкция не может быть квалифицирована в качестве международного договора, являющегося составной частью правовой системы Российской Федерации (ст. 15 Конституции РФ), а ее нормы подлежат применению как нормы решения межгосударственного органа, принятого на основании международного договора, лишь в той мере, в которой они не противоречат Конституции РФ (ст. 79 Конституции РФ).

Принимая во внимание, что досудебный порядок урегулирования спора не может быть окончательным и всегда предусматривает возможность последующего судебного контроля12, а в соответствии со ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, учитывая норму п. 1 ст. 13 Конвенции (о том, что любой спор, касающийся действительности евразийского патента в конкретном договаривающемся государстве, разрешается национальными судами или другими компетентными органами этого государства), президиум Суда по интеллектуальным правам признал: предусмотренная Инструкцией административная процедура в смысле российского законодательства является способом разрешения спора, альтернативным судебному порядку его разрешения. Иными словами, несоблюдение установленного Инструкцией порядка не препятствует обращению заинтересованного лица в национальный суд или компетентный орган этого государства с требованием о проверке обоснованности продления срока действия евразийского патента.

Поскольку в момент рассмотрения названного дела в национальном законодательстве Российской Федерации не предусматривалась административная процедура проверки законности и обоснованности продления срока действия патента, президиум Суда по интеллектуальным правам признал: в данном случае подлежит применению судебный порядок такой проверки, а на основании п. 2 ч. 4 ст. 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации13 такой спор относится к компетенции Суда по интеллектуальным правам.

Президиум Суда по интеллектуальным правам учел, что Евразийская патентная организация, административные функции которой выполняет Евразийское патентное ведомство, является международной межправительственной организацией (п. 5 ст. 2 Конвенции) и обладает на территории каждого договаривающегося государства соответствующими правами, привилегиями и иммунитетами, которые предоставляются таким государством любой другой международной организации (п. 7 ст. 2 Конвенции), в связи с чем не может быть ответчиком в делах, связанных с действительностью евразийских патентов в целом и с продлением сроков действия евразийских патентов.

При таких обстоятельствах президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что спор о продлении срока действия евразийского патента подлежит рассмотрению по правилам искового производства, в качестве ответчика по которому должен выступать правообладатель этого евразийского патента.

При изложенных обстоятельствах определение суда первой инстанции о прекращении производства по делу было отменено, дело направлено на рассмотрение по существу в суд первой инстанции.

К числу ситуаций, которым Судом по интеллектуальным правам было уделено пристальное внимание, относится также вопрос охраноспособности изобретения, признак (или несколько признаков) которого выражен интервалом значений какого либо параметра.

В пункте 1 ст. 27 ТРИПС14 указано, что патенты выдаются на любые изобретения независимо от того, являются они продуктом или способом, во всех областях техники при условии, что они обладают новизной, содержат изобретательский уровень и являются промышленно применимыми (для целей этой статьи выражения «изобретательский уровень» и «являются промышленно применимыми» могут считаться синонимами понятий «неочевидный» и «полезный» соответственно).

Таким образом, общими являются требования соответствия результата интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, для которого испрашивается правовая охрана в качестве изобретения, условиям промышленной применимости, новизны и изобретательского уровня.

Более детальные правила проверки патентоспособности изобретений устанавливаются на уровне национальных законодательств либо на уровне законодательств союзов государств, предусматривающих возможность существования союзных патентов, актов межправительственных организаций таких государств.

К проблемным изобретениям (с точки зрения определения их соответствия условию патентоспособности «новизна»), в частности, можно отнести технические решения, в которых один или несколько признаков описаны интервалом значений какого-либо параметра, а из уровня техники известно техническое решение того же назначения, в котором аналогичный признак (либо аналогичные признаки) также охарактеризованы посредством задания иного, более широкого интервала соответствующего параметра.

Формально признак, присущий патентуемому либо оспариваемому изобретению, не является тождественным признаку ближайшего аналога, однако диапазон значений, которым охарактеризован этот признак, входит в диапазон значений соответствующего признака, известный из прототипа.

Роспатент традиционно исходил из того, что изобретения, предусматривающие выбор диапазона в пределах уже известного более широкого диапазона, не соответствуют критерию патентоспособности «новизна».

Подобная позиция, по-видимому, строится на том, что любой числовой промежуток представляет множество входящих в него значений (множество альтернативных значений соответствующего параметра), а значит на совпадающем (узком) промежутке сравниваемые объекты являются идентичными.

При рассмотрении такого дела в Суде по интеллектуальным правам15 была проанализирована международная практика рассмотрения подобного рода споров и по результатам осуществленного анализа установлено, что в нашем национальном законодательстве и в законодательстве Европейского союза общие правовые подходы к определению новизны изобретений совпадают: в соответствии с п. 2 ст. 1350 ГК РФ изобретение является новым, если оно неизвестно из уровня техники; в соответствии с п. 1 ст. 54 Европейской патентной конвенции16 изобретение считается новым, если оно не относится к уровню техники.

Между тем схожие общие правовые подходы не исключают разницу в методологии проверки соответствия условию патентоспособности «новизна» отдельных видов изобретений.

В частности, к изобретениям, требующим особого методологического подхода, относятся технические решения, признаки (один или несколько) которых выражены интервалами значений какого-либо параметра.

Такие изобретения европейское законодательство относит к селективным (изобретения по выбору – касаются выбора отдельных элементов, подмножеств или поддиапазонов, которые не были упомянуты в пределах большего известного набора или диапазона), что следует из п. 8 ч. G Руководства ЕПО17.

Согласно сформулированному в Руководстве ЕПО принципу, селективные изобретения требуют особого методологического похода, заключающегося в следующем: поддиапазон, выбранный из более широкого численного диапазона известного уровня техники, считается новым, если выполняются два обязательных критерия:

-

выбранный поддиапазон узок по сравнению с известным диапазоном;

-

выбранный поддиапазон достаточно удален от любых конкретных примеров, раскрытых в известном уровне техники, и от конечных точек известного диапазона.

В Руководстве ЕПО содержится оговорка о том, что значение слов «узкий» и «достаточно удаленный» должно определяться в каждом конкретном случае.

Кроме того, Руководство ЕПО вводит такое понятие, как «очевидность для специалиста», поясняя, что если специалист в соответствующей области с учетом своих общих знаний серьезно рассмотрит возможность применения этого узкого диапазона, основываясь на информации, раскрытой в ближайшем аналоге, то следует сделать вывод, что никакой новизны не существует.

В методологии анализа патентоспособности изобретений, применяемой в нашем государстве, также известно понятие селективных изобретений, однако к ним относятся только химические соединения, подпадающее под общую структурную формулу группы известных соединений, но не описанные как специально полученные и исследованные и при этом проявляющие новые неизвестные нетипичные для этой группы свойства в качественном или количественном отношении.

Поэтому особый подход, применяемый при анализе соответствия условию патентоспособности «новизна» селективных изобретений, не применяется Роспатентом к изобретениям, признаки которых выражены диапазоном значений какого-либо параметра, при известности из ближайшего аналога более широкого диапазона того же параметра.

И российская, и европейская методологии подразумевают особое отношение к селективным изобретениям. Разница заключается лишь в том, что европейское законодательство распространяет этот особый подход на анализ изобретений, признаки которых выражены диапазоном значений какого-либо параметра при известности из ближайшего аналога более широкого диапазона значений того же параметра, а подход Роспатента – не распространяет.

При рассмотрении конкретного дела18 президиум Суда по интеллектуальным правам, соглашаясь с решением суда первой инстанции как в части признания недействительным решения Роспатента, так и в части необходимости восстановления действия патента на изобретение, характеризующее состав стали, исходил из того, что:

-

каждое из противопоставленных технических решений действительно включает признаки, характеризующие диапазоны значений аналогичных параметров спорного изобретения, соотносящиеся по принципу «уже-шире» или пересекающиеся, но в каждом из противопоставленных источников не усматриваются правила, которые позволили бы специалисту в соответствующей области подбирать в каждом конкретном случае компоненты стали при реализации технического решения в соответствии с какими-либо требованиями, аналогичными тем математическим формулам, которые приведены в качестве ограничительных условий в формуле изобретения по спорному патенту (осознанное формирование состава стали, соответствующего условиям ограничительных формул);

-

отсутствуют данные о том, что ограничительные условия, приведенные в формуле спорного изобретения в качестве признаков, автоматически реализуются в каждом (или хотя бы в одном) из противопоставленных технических решений (автоматическое формирование состава стали, соответствующего условиям ограничительных формул)

Таким образом, президиум Суда по интеллектуальным правам фактически использовал методологический подход, аналогичный подходу, выработанному европейской практикой, позволяющий осуществлять более глубокий неформальный анализ соответствия условию патентоспособности «новизна» такого рода изобретений, дифференцирующий те технические решения подобного рода, которые в действительности соответствуют условию патентоспособности «новизна», от тех, которые такому условию не соответствуют.

В заключение хотелось бы обратить внимание на положение, по которому Судом по интеллектуальным правам была сформирована практика, отличная от подхода Роспатента, сложившегося при рассмотрении возражений против выдачи патента на группу изобретений19.

В рассматриваемом деле группа изобретений характеризовалась многозвенной формулой, состоящей из трех независимых (способ и два устройства) и нескольких зависимых от них пунктов.

Податель возражения указывал на несоответствие условию патентоспособности «изобретательский уровень» устройства, охарактеризованного только в одном из независимых пунктов формулы группы изобретений, и просил признать недействительным патент только в части этого пункта формулы.

В ходе рассмотрения возражения Роспатент согласился с доводами подателя возражения, касающимися одного из независимых пунктов формулы группы изобретений, а также констатировал известность из противопоставленных источников признаков пунктов этой формулы, зависимых от оспариваемого подателем возражения независимого пункта. Административный орган предложил патентообладателю внести изменение в формулу группы изобретений, исключив из нее неохраноспособный независимый пункт, а также зависимые от него пункты.

Поскольку патентообладатель уточненную формулу спорной группы изобретений не представил, Роспатент принял решение о признании патента на эту группу изобретений недействительным полностью.

В ходе судебной проверки данного решения перед судом первой инстанции встал вопрос о законности полного аннулирования патента на группу изобретений, хотя податель возражения этого не просил, оспаривая только один из трех независимых пунктов формулы.

Административный орган настаивал на том, что вправе аннулировать патент полностью в ситуации непредоставления патентообладателем уточненной формулы группы изобретений, ссылаясь на подп. 3 п. 24.5.4 Административного регламента20, действовавшего на дату подачи заявки на выдачу спорного патента. Согласно данной норме, если заявлена группа изобретений, проверка патентоспособности проводится в отношении каждого из входящих в нее изобретений; патентоспособность группы изобретений может быть признана только тогда, когда патентоспособны все изобретения группы.

Суд по интеллектуальным правам не признал позицию административного органа соответствующей требованиям действующего законодательства, отметив, что Административный регламент регулирует отношения, возникающие на стадии экспертизы заявленного изобретения На стадии рассмотрения возражения Роспатент выполняет квазисудебную функцию, рассматривая гражданско-правовой спор между подателем возражения и патентообладателем о действительности права, принадлежащего патентообладателю. В связи с этим при рассмотрении возражения нормы Административного регламента могут применяться только в части, не противоречащей существу рассматриваемых отношений.

Поскольку независимые пункты формулы группы изобретений представляют собой самостоятельные изобретения, хотя и отвечающие требованию единства, суд первой инстанции счел, что административный орган не вправе удовлетворить возражение в большем объеме, чем просил податель возражения. Так как податель возражения оспаривал только один из независимых пунктов формулы группы изобретений по спорному патенту, то Роспатент был вправе проверить только этот пункт формулы, а также зависимые от него пункты, которые не могут существовать самостоятельно.

Президиум Суда по интеллектуальным правам21, поддерживая суд первой инстанции, отметил, что в данном случае у Роспатента отсутствовали препятствия для признания недействительным спорного патента только в части технического решения, охарактеризованного в указанном подателем возражения независимом пункте формулы группы изобретений по спорному патенту (вместе с зависимыми от него пунктами), с сохранением правовой охраны группы изобретений в отношении остальных двух независимых и зависимых от них пунктов формулы.

Аналогичного подхода придерживается Европейское патентное ведомство, в практике которого закреплен состязательный порядок процедуры, согласно которому при защите различных интересов, стороны пользуются равными правами. Поскольку право, а вместе с тем и инициатива оспаривания действительности патента предоставлены третьим лицам, то в соответствии с принципом диспозитивности именно возражение определяет те пределы, в рамках которых объект патента должен быть рассмотрен в процедуре оппозиции22.

Актуальная практика Европейского патентного ведомства подтверждает, что полномочия этого ведомства ограничены требованиями, заявленными в возражении. Однако если возражение направлено только против независимого пункта формулы группы изобретений, и этот пункт оказывается неохраноспособным, зависимые от него пункты тоже могут быть рассмотрены на предмет патентоспособности исходя из уже представленной информации23.

Бесспорно в Суде по интеллектуальным правам за 10-летний период существования было рассмотрено гораздо больше интересных и формирующих практику дел, касающихся правовой охраны изобретений, однако на взгляд автора перечисленные дела были наиболее яркими, значимыми, оказавшими большое влияние на развитие патентного права.

Успешная десятилетняя работа Суда по интеллектуальным правам была бы невозможна без кропотливой ежедневной работы судейского корпуса под руководством ученого в области юриспруденции с мировым именем д.ю.н. Л.А. Новоселовой, который объединил в себе не только высококлассных специалистов в области права, но и в технической, гуманитарной и других сферах деятельности человека.

Нет сомнения, что и в последующие периоды своей деятельности Суд по интеллектуальным правам будет вносить важный вклад в развитие судебной системы страны и совершенствование законодательства в соответствии с требованиями современности.

Хотелось бы пожелать юбиляру побольше ярких, интересных дел в области патентного права, успехов и неиссякаемых сил в разрешении спорных вопросов.

 

---