Г.Ю. Данилов,
заместитель председателя Суда по интеллектуальным правам

"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 6, декабрь 2014 г., с. 24-27

Суд по интеллектуальным правам рассматривает значительное количество дел по спорам, связанным с защитой интеллектуальных прав. Многие из таких дел воздействуют или могут оказать существенное влияние на формирование понятной для участников процесса, единообразной арбитражной судебной практики. В юридической литературе отмечается, что актуальность обеспечения единства судебной практики, разрешения интеллектуальных споров в последнее время значительно возросла и определяется в первую очередь увеличением количества дел, связанных с защитой интеллектуальной собственности, углубленным развитием и расширением сферы действия законодательства1.

Многие вопросы, разрешаемые Судом по интеллектуальным правам, возникают в связи с выполнением процедуры рассмотрения заявок на выдачу патента в уполномоченном органе. В качестве примера можно привести дело, которое интересно тем, что судебному органу пришлось столкнуться с разрешением ряда вопросов различного характера, – иностранный элемент, вопросы процедуры прохождения заявки в национальном патентном ведомстве, признание решения уполномоченного органа недействительным, системное толкование и применение норм международного права и национальных гражданско-правовых норм.

Компания «неурим фармасьютикалс», Израиль (далее – Компания) обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения Роспатента № 2011131532/15 от 27 марта 2013 г. о признании заявки на изобретение отозванной.

Из материалов дела следует, что в 2002 г. Компания подала международную заявку на изобретение. В 2011 г., на основании положений ст. 16 Евразийской патентной конвенции2, Компанией в Евразийское патентное ведомство было подано ходатайство о преобразовании евразийской в национальную заявку Российской Федерации. Преобразованная заявка получена Роспатентом от Евразийского патентного ведомства 21 июля 2011 г., и ей присвоен регистрационный номер № 2011131532.

Роспатентом была проведена формальная экспертиза заявки, по результатам которой Компании был направлен запрос об устранении недостатков. Компания указанные в запросе недостатки устранила, а также в связи с изложенным в запросе требованием о направлении ходатайства о проведении экспертизы по существу направила такое ходатайство.

Формальная экспертиза с положительным результатом была завершена Роспатентом 10 апреля 2012 г., однако решением Роспатента от 04 июня 2012 г. заявка компании была признана отозванной в связи с непоступлением ходатайства о проведении экспертизы заявки по существу в срок, установленный п. 1 ст. 1386 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ).

На указанное решение Компания подала возражение, по результатам рассмотрения которого Роспатентом 27 марта 2013 г. было принято решение об отказе в удовлетворении возражения на решение о признании заявки отозванной. Решение Роспатента было мотивировано тем, что согласно п. 1 ст. 1386 ГК РФ, по ходатайству заявителя, которое может быть подано в Роспатент при подаче заявки на изобретение или в течение трех лет со дня подачи этой заявки, и при условии завершения формальной экспертизы этой заявки с положительным результатом проводится экспертиза по существу. Если ходатайство о проведении экспертизы по существу не подано в установленный срок, заявка признается отозванной. Исходя из положений ст. 1386 ГК РФ и полагая, что в соответствии с нормами международных правовых актов датой подачи заявки № 2011131532 является дата ее подачи в качестве международной заявки – 12 августа 2002 г.; Роспатент признал обоснованным решение о признании названной заявки отозванной. При этом Роспатент исходил из того, что ходатайство о проведении экспертизы по существу должно было быть подано в Роспатент до 12 августа 2005 г. (до истечения трех лет с 12 августа 2002 г. – даты подачи международной заявки), несмотря на то, что рассмотрение национальной заявки Роспатентом началось лишь 21 июля 2011 г.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования заявителя, пришел к выводу о том, что применение при рассмотрении преобразованной евразийской заявки положений п. 1 ст. 1386 ГК РФ, согласно которым ходатайство о проведении экспертизы по существу может быть подано в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности при подаче заявки на изобретение или в течение трех лет со дня подачи этой заявки, фактически ограничивает сроки рассмотрения Евразийским патентным ведомством евразийской заявки и сроки ее преобразования в национальную, что не предусмотрено ст. 16 Евразийской патентной конвенции и противоречит принципам международного права.

Оставляя решение суда первой инстанции в силе, президиум Суда по интеллектуальным правам указал следующее.

В каждом договаривающемся государстве евразийская заявка, в отношении которой было принято решение Евразийского ведомства об отказе в выдаче евразийского патента и которая является предметом такого ходатайства, считается правильно оформленной национальной заявкой, поданной в национальное ведомство с той же датой подачи; и если таковая имеется, - с датой приоритета, что и евразийская заявка, со всеми последствиями, предусмотренными национальным законодательством; и подлежит дальнейшей процедуре в национальном ведомстве при условии, что заявитель уплатит национальному ведомству требуемые национальные пошлины. Срок на совершение лицом действия (в данном случае срок на подачу ходатайства о проведении экспертизы по существу) не может начать течение (а тем более истечь) до момента, когда у лица возникнет право на совершение этого действия.

Подача ходатайства о проведении экспертизы по существу в Роспатент возможна лишь после преобразования евразийской заявки в национальную заявку. Ввиду этого, положения п. 1 ст. 1386 ГК РФ следует применять с учетом положений ст. 16 Евразийской патентной конвенции и п. 2 ст. 1396 ГК РФ. Именно со дня получения Роспатентом из Евразийского ведомства заверенной копии евразийской заявки у лица появляется право на подачу в Роспатент ходатайства о проведении экспертизы заявки по существу. Поэтому трехлетний срок, в течение которого компания вправе подать в Роспатент ходатайство о проведении экспертизы заявки на изобретение по существу, следует исчислять не с даты регистрации международной заявки, а со дня получения Роспатентом из Евразийского ведомства заверенной копии евразийской заявки. Евразийская заявка передана в Роспатент 21 июля 2011 г. Ходатайство о проведении экспертизы по существу подано компанией в Роспатент 14 декабря 2011 г.3.

Содержание приведенного дела позволяет высказать ряд суждений. Однако внимание хотелось бы обратить на то, решение Суда по интеллектуальным правам и постановление президиума Суда по интеллектуальным правам включают в себя выработанную правовую позицию о том, как следует исчислять срок для подачи заявки о проведении экспертизы заявки изобретения по существу. Данное истолкование имеет ценность не только потому, что устраняет конкретный пробел в правоприменении, но и в связи с предоставлением защиты правам заявителя, который столкнулся с необходимостью оспаривать формальную позицию государственного органа. Можно также надеяться, что в будущем иные заявители, обязанные подавать ходатайство о проведении экспертизы, уже не столкнутся с аналогичным образом мотивированным решением уполномоченного органа о признании заявки отозванной.

По вопросу толкования и правоприменения норм права Роспатентом высказана иная позиция, которую также следует упомянуть для полноты картины. Роспатент указал, что в случае преобразования евразийской заявки в заявку РФ к ней применяются все последствия, предусмотренные законодательством РФ, включая установленные законодательством РФ процедуры получения патента РФ. Поэтому применение к преобразованной евразийской заявке в заявку РФ установленных законодательством Российской Федерации правовых последствий, в том числе связанных с датой ее подачи, а также рассмотрение такой заявки по установленной законодательством РФ процедуре получения патента РФ не противоречит ст. 16 Евразийской патентной конвенции. Кроме того, суд первой инстанции не применил подлежащие применению положения подп. 2 п. 30.2 и п. 30.4 Административного регламента по организации приема заявок на изобретение4.

Представляется, что реализация избранного Роспатентом подхода в толковании и применении норм Евразийской патентной конвенции и ГК РФ не учитывает главного – обеспечения решения вызванных потребностями общества практических задач по внедрению и охране изобретений.

Безусловно, соблюдение установленных ГК РФ и иными нормативными актами требований к процедуре признания государством прав заявителей на результаты интеллектуальной деятельности представляется чрезвычайно важным. В противном случае несоблюдение порядка оформления права на результат интеллектуальной деятельности «ведет к незащищенности прав потенциального правообладателя»5.

Однако осуществление уполномоченным государственным органом действий, в результате которых заявителю потенциального изобретения отказывается в правовой охране не в связи с отсутствием новизны, а по основаниям, близким к формальным; не способствует выполнению задач промышленного развития и не соответствует политике охраны авторства и признания изобретений, полезных моделей и промышленных образцов.

Касательно ссылки Роспатента на положения п.п. 30.2 и 30.4 Административного регламента можно заметить, что данные пункты представляют собой по существу нормы бланкетного характера, отсылающие к иным нормам, которые в свою очередь вопросов не вызывают.

Отдельно хотелось бы отметить роль постановления президиума Суда по интеллектуальным правам. Поддержав решение суда первой инстанции, президиум Суда по интеллектуальным правам закрепил правовую позицию, которая может выступать ориентиром в дальнейшей правоприменительной, в том числе судебной деятельности. Таким образом, президиум Суда по интеллектуальным правам не только реализует свои полномочия как руководящий орган Суда по интеллектуальным правам, но и достаточно активно осуществляет правосудие в кассационном порядке, обеспечивая тем самым единообразие в толковании и применении арбитражными судами и иными органами норм права.