Для цитирования:

Шебанова Н.А. Международно-правовые основания принудительного лицензирования// Журнал Суда по интеллектуальным правам. Сентябрь 2023. Вып. 3 (41). С. 5-16.
DOI: 10.58741/23134852_2023_3_1

Shebanova N.A. International legal grounds for compulsory licensing // Zhurnal Suda po intellektual'nym pravam. September 2023. 3 (41). Pp. 5-16. (In Russ.).
DOI: 10.58741/23134852_2023_3_1

 

Современная международная система охраны интеллектуальной собственности базируется на ряде основополагающих универсальных и региональных международных договоров.

Общий для всех соглашений посыл заключается в том, что защита прав интеллектуальной собственности является в настоящее время краеугольным камнем для поддержания экономического роста государств. «Эффективная защита прав интеллектуальной собственности, — отмечается в Торговом соглашении по борьбе с контрафактной продукцией, — имеет решающее значение для устойчивого экономического роста во всех отраслях и во всем мире»1.

В то же время с момента своего возникновения монополия на интеллектуальные права, которой пользуются современные правообладатели, подвергается критике как несправедливость, мало соответствующая реальному вкладу отдельного индивида в мировое техническое и технологическое развитие.

Особенно участились выступления против монопольного обладания исключительными правами в последние десятилетия двадцатого столетия в связи с распространением Интернета и цифровых технологий. Борьба против монопольных прав на интеллектуальную собственность оправдывается необходимостью недопущения нарушений прав и свобод человека, причем накал этой борьбы достиг общеполитического уровня. Необходимость нахождения компромисса между обладателем монопольных прав, не желающим по тем или иным причинам допускать использование своей интеллектуальной собственности, и лицом, намеревающимся осуществить такое использование, или государством, заинтересованным в производстве дефицитной продукции в целях удовлетворения общественных интересов, послужила стимулом для создания исключений из системы охраны интеллектуальных прав.

Одним из наиболее действенных инструментов, позволяющих преодолеть запрет правообладателя на использование его интеллектуальной собственности, признается принудительное лицензирование. Так называемая принудительная (обязательная) лицензия (в конкретных юрисдикциях используются те или иные термины) предусматривает, что лицензиату предоставляется право на использование интеллектуальной собственности за плату, определенную в судебном или арбитражном порядке, или же установленную законом. Особенность этой лицензии состоит в том, что субъект, намеревающийся использовать чужую интеллектуальную собственность, может делать это без получения согласия правообладателя. В свою очередь, владельцы исключительных прав могут реализовывать свои полномочия в строго определенных рамках, но при этом они сохраняют право на вознаграждение за использование своих изобретений даже на основании принудительной лицензии.

Такое разрешение также может быть получено государственной структурой или структурой, уполномоченной действовать от имени государства. Тогда оно именуется «использованием государства».

Введение института принудительного лицензирования оправдывается целями общественной политики – защитой интересов общества, в числе которых в первую очередь упоминается охрана здоровья населения; решением проблем в сфере национальной обороны и развитием экономики.

Исключение из стройной системы охраны интеллектуальных прав, провоцирующее конфликт частных и публичных интересов, оправдывается тем, что хотя стимулирование инноваций и является важной социальной целью, иногда вступает в противоречие с другими социальными целями или частными интересами, причем последние рассматриваются как имеющие более важное значение. «Более очевидными примерами здесь являются исключения и принудительная лицензия, служащие национальным целям безопасности и чрезвычайным ситуациям ... и применяющиеся для защиты жизненно важных экономических интересов, общественного здравоохранения, обороны или нужд страны при условии выплаты вознаграждения»2.

Еще одной целью государственного регулирования, которой оправдывается введение института принудительного лицензирования, является пресечение злоупотреблений при осуществлении исключительных патентных прав. По мнению исследователей принудительные лицензии «обеспечивают максимально возможное практическое применение охраняемых патентами изобретений и осуществление патентных прав без ущерба для развития промышленности»3.

Современный институт принудительного лицензирования представляет собой потенциальную альтернативу или дополнение к существующим способам обеспечения доступа к жизненно необходимым объектам. По сути он выступает в качестве ограниченной государственной меры, которая подлежит использованию в случае сбоя функционирующего рыночного механизма в сфере коммерциализации интеллектуальных прав, применение которой носит исключительный спорадический характер.

Бесспорно, конфликт публичных и частных интересов при реализации этого института присутствует на национальном уровне, о чем свидетельствует большое число исследований, посвященных особенностям регулирования принудительного лицензирования национальными законодательствами и судебной практике их применения. Кроме того, очевидно, что принудительное лицензирование может стать причиной того, патентообладатель не сможет окупить все расходы, понесенные в ходе проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и получить прибыль, достаточную для продолжения исследований и разработок. Оппоненты данной меры обеспечения общественных интересов расценивают принудительное лицензирование в качестве инструмента для узурпации традиционной патентной системы, в результате чего имеет место резкое снижение стимулов к инновационной деятельности.

Сторонники принудительного лицензирования, напротив, рассматривают его в качестве сдерживающего фактора противодействия «интеллектуальной» политике стран с высоким уровнем дохода в отношении менее развитых стран. Более того, считается, что принудительное лицензирование положительно влияет на сохранение патентной системы, поскольку представляет собой реальную альтернативу отмене патента4.

Принятие с конца XIX века международных соглашений, элиминирующих отрицательные последствия территориального действия интеллектуальных прав, преследовало, в первую очередь, цели создания действенной системы защиты интересов правообладателей интеллектуальной собственности. Предполагалось, что такая защита не препятствует дальнейшему развитию экономики, инвестированию, технологическому обмену, инновациям и научному развитию, одновременно удовлетворяя материальные запросы правообладателя и потребности общества. Если же правообладатель осуществлял свою монополию в ущерб интересам третьих лиц либо общества в целом, международная унификация предлагала механизмы противодействия такому положению дел.

Первым универсальным международным соглашением, предусматривавшим введение принудительного лицензирования, стала Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г.

Условия выдачи принудительных лицензий на использование патентов и полезных моделей определены в ст. 5А Конвенции в соответствии с принципами, заложенными в данном соглашении – детальное регулирование отношений национальным законодательством на основе общих целей и задач, определенных международным документом.

Возможность принятия страной-участницей законодательства о принудительном лицензировании предусмотрена п 2 указанной статьи: «Каждая страна Союза имеет право принять законодательные меры, предусматривающие выдачу принудительных лицензий, для предотвращения злоупотреблений, которые могут возникнуть в результате осуществления исключительного права, предоставляемого патентом, например, в случае неиспользования изобретения». Данное положение, как отсылочное по своему содержанию, не имеет, по определению Г. Боденхаузена, характера «действующей нормы права»6.

В отличие от п. 2 п. 3 и 4 являются «нормами действующего права», устанавливающими унифицированные правила определения оснований для лишения прав на патент после выдачи принудительных лицензий, а также оснований для выдачи принудительной лицензии и срока ее действия. При этом положения п. 3 носят общий характер и касаются применения мер, направленных на предотвращение любых злоупотреблений, связанных с исключительными правами на патент, а положения п. 4 распространяются лишь на те принудительные лицензии, которые выдаются по основаниям неиспользования или недостаточного использования. При рассмотрении дел в административных или судебных органах стран-участниц данные положения подлежат применению «даже при отсутствии иногда национального законодательства или вопреки ему».7

Следует обратить внимание на то, что в Конвенции достаточно расплывчато определены основания принудительного лицензирования. В роли таковых фигурируют некие злоупотребления, «которые могут возникнуть в результате осуществления исключительного права, предоставляемого патентом». В качестве примера злоупотребления приведено лишь неиспользование изобретения. Сделано это не случайно: государства-члены вправе давать самостоятельное толкование выражения «злоупотребления, которые могут возникнуть в результате осуществления исключительного права, предоставляемого патентом» или «неиспользование изобретения». Анализ национального законодательства стран-участников показал, что «другими примерами таких злоупотреблений могут служить отказ от выдачи лицензии на разумных условиях, что тормозит промышленное развитие, неспособность обеспечить поставку достаточных объемов охраняемого патентом продукта на национальный рынок или установление чрезмерно высоких цен на такой продукт».8

Важно подчеркнуть, что положения п. 3 и 4 ст. 5 нацелены на предотвращение злоупотреблений со стороны правообладателей. В то же время, если использование патента необходимо для обеспечения общественных интересов, то государства-участники вправе включить в свое национальное законодательство нормы, предусматривающие иные условия выдачи принудительных лицензий. Речь идет о защите так называемого публичного интереса, под которым обычно понимаются жизненные интересы страны в сфере национальной безопасности, обороны, здравоохранения. Необходимость и процедура принудительного лицензирования в общественных интересах определяются государством самостоятельно, в этих случаях п. 3 и 4 ст. 5 применению не подлежат.

В 1934 году на Лондонской конференции в ст. 5 был добавлен п. 5, который распространил установленные Конвенцией положения о принудительном лицензировании патентов на изобретения на патенты на полезные модели, с уточнением, что приведенные положения подлежат применению с необходимыми изменениями. На практике применятся нечасто в силу относительно короткого срока действия патента на полезную модель и ее сравнительно небольшого значения.

Несмотря на неоднозначное отношение к институту принудительного лицензирования, нельзя не признать, что его введение в той редакции, которая содержится в Конвенции, как это ни парадоксально, привело к укреплению патента. Правообладатель утрачивает права на патент только после того, как будет установлено, что допускаемые им злоупотребления не прекратились после выдачи принудительной лицензии и не ранее истечения двухлетнего срока, исчисляемого с момента выдачи первой принудительной лицензии.

Свободное использование охраняемых авторским правом произведений возможно при уплате компенсации правообладателю. Это правило закреплено в ст. 11-bis (2) Бернской конвенции. В этой же статье, а также в ст. 13 и в Дополнительном разделе к Конвенции случаи такого использования квалифицированы как принудительные лицензии. Регулирование процедуры принудительного лицензирования отнесено к компетенции национального законодателя: «Порядок и условия осуществления прав авторов литературных и художественных произведений, оговорки и условия относительно исключительного права, предоставляемого автору музыкального произведения и автору любого текста, определяются странами-участницами самостоятельно и применяются только в тех странах, которые такой порядок ввели».

Таким образом, можно констатировать, что Бернская Конвенция (в первоначальном тексте) в отличие от Парижской Конвенции не содержит «норм действующего права» в отношении принудительного лицензирования, оставляя решение всех вопросов, связанных с данной процедурой, на усмотрение национального законодателя. Тем не менее нельзя не отметить, что отсутствие «норм действующего права» не стало препятствием для установления определенных критериев, которых должен придерживаться национальный законодатель, а именно: условия принудительного лицензирования «ни в коем случае не должны ущемлять личные неимущественные права автора или принадлежащее автору право на получение справедливого вознаграждения, которое, при отсутствии соглашения, устанавливается компетентным органом».

Важным этапом в развитии Конвенции стала Стокгольмская конференция 1967 г. К этому времени уровень защиты авторского права в развитых странах стал настолько высок, что доступ к произведениям науки и культуры в развивающихся странах оказался практически закрыт. Принятый на конференции Дополнительный раздел к Бернской конвенции стал своего рода компромиссом, позволившим развивающимся странам использовать институт принудительного лицензирования в отношении воспроизведения и перевода чужих произведений.

Так, в пункте 1 ст. 1 Дополнительного раздела предусмотрено, что «любая страна, считающаяся в соответствии с установившейся практикой Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций развивающейся страной, которая ратифицирует или присоединяется к настоящему Акту», может, с учетом своего экономического положения и социальных и культурных потребностей воспользоваться установленными данным документом льготами в отношении права на перевод и воспроизведение или сделать заявление об их неприменении.

Развивающиеся страны могут заменить исключительное право на перевод и воспроизведение в отношении произведений, выпущенных в свет в печатной или другой аналогичной форме воспроизведения, системой неисключительных и непередаваемых лицензий.

Лицензии на перевод произведений выдаются только для использования в школах и университетах или в целях научно-исследовательской работы.

Лицензии на воспроизведение выдаются на произведения, выпущенные в свет в печатной или аналогичной форме воспроизведения, а также на воспроизведения в аудиовизуальной форме, которые подготовлены и выпущены в свет с исключительной целью использования для систематического обучения.

Нормы Дополнительного раздела, устанавливающие механизм принудительного лицензирования, в большинстве своем материально-правовые, то есть они подлежат применению в судебных и административных органах стран-участниц как действующие нормы права. В то же время в отношении некоторых установленных сроков и условий выдачи принудительных лицензий предусмотрены отсылки к национальному законодательству: страны-участницы могут изменить их при определенных обстоятельствах.

Принятое в 1994 г. Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (Соглашение ТРИПС) является неотъемлемой частью Марракешского соглашения об учреждении Всемирной торговой организации, устанавливающее обязательный для всех стран-участниц порядок ведения торгового оборота объектов интеллектуальной собственности.

Считается, что введенные данным Соглашением стандарты охраны интеллектуальных прав, разработанные с учетом требований действующих международных договоров, обеспечивают максимально высокий уровень защиты прав обладателей интеллектуальной собственности. В основу введения такого жесткого регулирования положен принцип эффективной защиты интеллектуальной собственности мерами национального законодательства, направленными на оперативное пресечение нарушений. Презюмируется, что способы защиты интеллектуальной собственности должны быть равными для всех, оперативными и простыми в применении.

Достигается это, в том числе, целым рядом ограничений на выдачу принудительной лицензии на использование патента, то есть серьезным усложнением порядка получением принудительных лицензий, установленного другими международными договорами.

Согласно положениям ст. 2.1 Соглашения ТРИПС, страны-члены Всемирной торговой организации (ВТО) обязаны соблюдать статьи 1 - 12 и статью 19 Парижской конвенции. Из этого следует, что страны-члены ВТО обязаны соблюдать, в частности, положения ст. 5A Парижской конвенции о принудительном лицензировании.

Процедура принудительного лицензирования закреплена в трех статьях Соглашения: 30, 31 и 31bis. Статья 30 Соглашения устанавливает общие принципы исключений из предоставляемых прав. На практике это означает, что страны—участницы Соглашения «могут предусматривать ограниченные исключения из исключительных прав, предоставляемых патентом, при условии, что такие исключения необоснованно не вступают в противоречие с нормальным использованием патента и необоснованно не ущемляют законные интересы патентообладателя, учитывая законные интересы третьих лиц».

Далее, в ст. 31 Соглашения ТРИПС указывается, что страна—член ВТО имеет право, при заранее оговоренных условиях, осуществлять без разрешения патентообладателя иные виды использования объекта патента, отличные от разрешенного на основании статьи 30. Чаще всего к таким иным видам использования относятся принудительные лицензии и использование изобретения государством без разрешения правообладателя, однако в таких случаях должны быть соблюдены особые условия, перечень которых весьма обширен. Это: обязательный учет индивидуальных характеристик предмета; безуспешность попыток предполагаемого пользователя получить разрешение от правообладателя на разумных коммерческих условиях и в течение определенного периода времени; ограничение объема и продолжительности такого использования целями, для которых оно было разрешено. Принудительная лицензия не должна быть исключительной, цессия невозможна, кроме как с той частью предприятия или его нематериальных активов, которые осуществляют такое использование. Принудительное лицензирование должно использоваться в первую очередь для обеспечения потребностей внутреннего рынка, оно должно быть отменено если и когда обстоятельства, которые привели к этому, прекращают существовать, и маловероятно, что они возобновятся. Проверка обстоятельств должна осуществляться компетентными властями, наделенными соответствующими полномочиями. Принудительное лицензирование не исключает выплату вознаграждения с учетом обстоятельств в каждом случае и экономической стоимости разрешения. Решение о принудительном лицензировании и размере вознаграждения может быть предметом судебного пересмотра или иного независимого пересмотра отдельным вышестоящим органом власти страны- участницы. Если выдача принудительной лицензии связана с исправлением практики, определенной в результате судебных или административных процедур как антиконкурентной, то определение размера вознаграждения и возможности отмены разрешения не зависят от установленных в ст. 31 условий. Отдельно регламентированы условия выдачи принудительной лицензии на связанные патенты.

Протоколом от 6 декабря 2005 г. в соглашение ТРИПС были внесены поправки: новая ст. 31bis, Приложение и Дополнение. Изменения вступили в силу только 23 января 2017 г. В соответствии с этими поправками была создана правовая основа процедуры принудительного лицензирования в отношении производства и экспорта лекарств в страны—члены ВТО, не имеющие возможности производить лекарства в своих странах в достаточном количестве. Условием предоставления такой принудительной лицензии является выплата адекватного вознаграждения с учетом экономической ценности производимой продукции.

Принятое членами ВТО в 2001 г. Заявление о Соглашении по ТРИПС и общественному здравоохранению (Дохинская декларация) фактически узаконивает право стран при решении жизненно важных вопросов общественного здравоохранения и, в частности, при оказании поддержки населения доступа к основным лекарственным средствам действовать в национальных интересах.

Особенностью данного документа стало установление определенных подходов в толковании ст. 31 ТРИПС о выдаче принудительных лицензий, а также определение таких понятий как «использование гибких возможностей», «общенациональное чрезвычайное положение и другие чрезвычайные обстоятельства».

Страны – участницы согласились, что:

1)

при применении обычных правил толкования международного публичного права каждое положение Соглашения ТРИПС должно толковаться в свете объекта и цели Соглашения, выраженных, в частности, в его целях и принципах;

2)

каждый член имеет право выдавать принудительные лицензии и свободен в определении оснований, на которых такие лицензии выдаются;

3)

Ккаждый член имеет право определять, что является чрезвычайной ситуацией в стране или другими обстоятельствами крайней необходимости, сознавая, что кризисные ситуации в области общественного здравоохранения, в том числе связанные с ВИЧ/СПИДом, туберкулезом, малярией и другими эпидемиями, могут представлять собой чрезвычайную ситуацию в стране или другие обстоятельства крайней необходимости;

4)

Действие положений Соглашения ТРИПС, касающихся исчерпания прав интеллектуальной собственности, заключается в том, что каждый член может свободно устанавливать свой собственный режим в отношении такого исчерпания без оспаривания, при условии соблюдения положений ст. 3 и 4 о режиме наибольшего благоприятствования и национальном режиме.

Для того чтобы решить проблему стран, не имеющих производственные мощности для производства медицинских препаратов и не способных организовать и реализовать систему принудительного лицензирования, было принято решение о снятии ограничений на экспорт продукции, производимой по принудительной лицензии.

Первой страной, воспользовавшейся правом импорта непатентованных лекарств от СПИДа, стала Руанда. Ввоз недорогих препаратов-дженериков стал решением проблемы обеспечения лекарственными средствами населения страны. Впоследствии правом принудительного лицензирования фармацевтических препаратов воспользовались и другие страны.

 

Положения о принудительном лицензировании содержатся не только в универсальных международных соглашениях. Этот механизм предусмотрен и в документах регионального характера. Ограниченный круг участников, общие экономические, социальные, культурные интересы позволяют достичь унифицированного подхода в решении актуальных задач быстрее и в ряде случаев с большим эффектом, чем это удается сделать на универсальном международном уровне.

Вопросы принудительного лицензирования разрешены в ЕС в Директиве 98/44/EC Европейского Парламента и Совета от 6 июля 1998 г. о правовой охране изобретений в области биотехнологии (далее – «Директива ЕС по биотехнологии»)12 и Постановлении (ЕК) № 816/2006 Европейского Парламента и Совета от 17 мая 2006 г. о выдаче принудительных лицензий на использование патентов на производство фармацевтической продукции для экспорта в страны, сталкивающиеся с проблемами в области здравоохранения13.

Очевидно, что европейский законодатель унифицировал регулирование принудительного лицензирования в наиболее проблематичных областях патентного права. Выдача принудительной лицензии в области биотехнологии предусмотрена в случаях наличия взаимосвязанных патентов, при которых селекционер не может приобрести или использовать право на сорт растений или обладатель патента на «биотехнологическое» изобретение не может его использовать, не нарушая ранее выданный патент. Принудительная лицензия выдается на условиях уплаты причитающегося лицензионного вознаграждения.

Наряду с прямым регулированием Директива предусматривает и отсылочные нормы: государствам-членам рекомендовано в случае выдачи принудительной лицензии самостоятельно урегулировать вопросы, связанные с получением встречной лицензии на права пользования охраняемым изобретением на разумных условиях.

Целью принятия Постановления было формирование единого порядка реализации принудительного лицензирования в сфере производства и сбыта фармацевтической продукции, предназначенной для экспорта в страны, решающие национальные проблемы здравоохранения.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) – международная организация региональной экономической интеграции был создан в 2014 г. в целях создания условий для стабильного развития в интересах повышения жизненного уровня населения, всесторонней модернизации, кооперации и повышения конкурентоспособности национальных экономик государств-членов.

В рамках ЕАЭС действует разработанная в рамках Евразийского экономического сообщества Евразийская патентная конвенция14 1994 г.15

В отличие от документов других интеграционных организаций, Конвенция практически не регламентирует вопросы принудительного лицензирования. Статья 12 Конвенции содержит нормы исключительно отсылочного характера. Признавая наличие института принудительного лицензирования, Конвенция устанавливает, что «принудительные лицензии на использование евразийского патента третьими лицами могут выдаваться в соответствии с Парижской конвенцией по охране промышленной собственности компетентным органом Договаривающегося государства с действием на территории данного государства». Разрешение спорных вопросов в отношении принудительного лицензирования отнесено к компетенции суда или другого компетентного органа Договаривающегося государства, на территории которого выдана принудительная лицензия.

Одним из документов, подробно регламентирующих порядок и условия принудительного лицензирования, является принятое в 2000 году в рамках Андского сообщества Решение № 486 «Общий режим промышленной собственности» (далее по тексту – Решение). Документ действует в отношении Боливии, Колумбии, Эквадора и Перу. Режиму принудительных лицензий отведена Глава VII Решения.

Целью разработки и принятия данного Решения, как указано в исследованиях, было стремление адаптировать стандарты Андского сообщества к международным стандартам и обязательствам. Принятое Решение не внесло каких-либо больших изменений в принципы регулирования интеллектуальных прав, однако проведенный анализ и детализация основных проблем позволилb избежать несоответствия национальных интерпретаций международным стандартам17.

Согласно статье 61 Решения право на выдачу принудительной лицензии по заявлению любого лица возникает у компетентного национального ведомства, если на момент подачи такого заявления патент не использовался в любой стране-участнике непосредственно либо через уполномоченное лицо. В выдаче принудительной лицензии будет отказано, если неиспользование оправдано законными предлогами, в том числе причинами форс-мажора или случайного события, в соответствии с внутренними правилами каждой страны-члена.

Если же лицензия будет предоставлена, срок, объем и условия экономической компенсации за пользование ею определяются компетентным национальным органом (ст. 62 Решения).

Основанием для выдачи принудительной лицензии могут стать общественные интересы. Решение не содержит точного определения оснований, связанных с «общественными интересами», в связи с чем эксперты отмечали, «что право на неимущественную и имущественную охрану результатов научных исследований представляет собой право человека, которое подлежит ограничениям, диктуемым общественными интересами. Определение таких ограничений, которые могут устанавливаться только в соответствии с положениями статьи 68 Решения 486, не перестает вызывать сложности, и сфера их применимости также не является очевидной»18.

Для уяснения возникшей проблемы Генеральный секретариат Андского сообщества опубликовал по просьбе правительства Эквадора разъяснение к заключению, данному по одному из рассматриваемых дел. В нем содержалась следующая ссылка на интересы общества как основание для выдачи принудительной лицензии: «Положения Андского сообщества о выдаче принудительных лицензий не содержат точного определения оснований, связанных с общественными интересами, которые могут оправдывать выдачу таких лицензий, но в связи с вопросом о взаимосвязи между правами промышленной собственности и правом на здоровье эксперты, работающие в этих областях, отмечали, что право на неимущественную и имущественную охрану результатов научных исследований представляет собой право человека, которое подлежит ограничениям, диктуемым общественными интересами. Определение таких ограничений, которые могут устанавливаться только в соответствии с положениями статьи 68 Решения 486, не перестает вызывать сложности, и сфера их применимости также не является очевидной»19.

Что касается характера норм Андского соглашения, то содержащиеся в нем материально-правовые по своему характеру нормы подлежат непосредственному применению в странах-участницах. Они квалифицируются в качестве норм национального законодательства. В то же время порядок их применения может быть определен этими странами самостоятельно.

В Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАПГЗ), созданный в 1981 году в целях координации, сотрудничества и интеграции во всех экономических, социальных и культурных делах, входят Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн, Королевство Саудовская Аравия, Султанат Оман, Катар и Кувейт. Патентное ведомство ССАПГЗ действует по принципу единой системы выдачи патентов, обеспечивающей признание охраны патента на всей территории интеграции.

Статьи 19—21 Положения о патентах ССАПГЗ посвящены вопросам выдачи принудительных лицензий на использование патентов, выданных Патентным ведомством Совета. Наряду с традиционными основаниями принудительного лицензирования – неиспользование/использование в недостаточном объеме изобретения, в Положении о патентах упомянуты и такие основания как «чрезвычайное положение», «острая общественная потребность», «общественная заинтересованность», «некоммерческое использование». Положением предусмотрено, что компетентный национальный руководящий орган определяет объем принудительной лицензии, указывает срок действия права пользования, размер и условия финансового возмещения. Выдача принудительной лицензии не ограничивает права патентообладателя на дальнейшее использование патента. Любое решение о выдаче принудительной лицензии может быть оспорено в суде. Лицензия может быть отозвана, если условия ее использования нарушаются, а также, если прекращаются обстоятельства, на основании которых она была выдана, и вероятность их возобновления невелика.

Африканская организация интеллектуальной собственности (АОИС) была создана в марте 1977 г. АОИС представляет собой организацию, состоящую в основном из франкоязычных юрисдикций, а именно: Бенин, Буркина-Фасо, Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Коморские острова, Конго, Кот-д'Ивуар, Экваториальная Гвинея, Габон, Гвинея, Гвинея-Бисау, Мали, Мавритания, Нигер, Сенегал и Того. Основная цель, которую преследовали страны— участницы при ее создании, заключалась в развитии многостороннего сотрудничества, создания возможностей для обмена общими ресурсами. Подача заявок посредством единой и единообразной процедуры через созданную региональную систему обеспечивает возможность получения охраны объектов промышленной собственности в нескольких странах одновременно. Установленный порядок не только уменьшает общие затраты на указанную процедуру, но и сроки получения защиты. В преамбуле Бангийского соглашения сказано, что Организация действует как единая юрисдикция. Это означает, что государства-члены АОИС не имеют институтов интеллектуальной собственности, и регистрация возможна только через Региональную Систему. Соглашение оперирует понятием «недобровольной лицензии». Основания для выдачи этой лицензии идентичны основаниям для выдачи принудительных лицензий. Особенностью действия Соглашения является то, что оно, как и приложения к нему, имеет прямое применение в странах-участницах, ратифицировавших указанное Соглашение или присоединившихся к нему.

Кроме того, Соглашением предусмотрена возможность выдачи ведомством лицензий на основании его собственных полномочий. Это означает, что патент может быть выдан, если он представляет особую важность для экономики страны, охраны здоровья населения или обеспечения национальной обороны; или если неиспользование или недостаточное использование серьезно ограничивает удовлетворение потребностей страны. Заявление о выдаче недобровольной лицензии рассматривает общегражданский суд, и в случае его удовлетворения указывает в своем решении объем предоставляемых по лицензии полномочий и размер вознаграждения патентообладателю, которое, если стороны не установили его самостоятельно, должно быть справедливым и экономически оправданным.

Начатый в конце XIX в. процесс международной унификации права интеллектуальной собственности положил начало созданию системы охраны интеллектуальных прав. Одновременно в тексты международных соглашений были включены положения, ограничивающие монополию правообладателей интеллектуальной собственности.

Работа по унификации не означала достижения результата, при котором законодательство стран-участниц соглашений должно было пополниться идентичными по содержанию нормами. Целью унификации было формирование концептуального единства понимания вводимых ограничений, их отражения во внутреннем законодательстве стран-участниц в случаях, когда международные соглашения предоставляли такое право национальному законодателю, единообразное толкование норм международных соглашений, непосредственно регламентирующих случаи и основания ограничений монопольных прав.

Стало аксиомой утверждение, что личный интерес патентообладателя должен осуществляться в гармонии с общественным интересом. В конфликте частного и общественного интересов побеждает последний, и такое положение дел наблюдается не только в праве интеллектуальной собственности, но и в других областях. Следовательно, не вызывает возражений признание исключительных обстоятельств, при которых право патентообладателя может быть ограничено по соображениям общественного интереса.

Проведенный анализ международных соглашений по вопросам охраны интеллектуальных прав показал, что на международном уровне не вводятся ограничения свободы стран-членов в определении оснований инициирования принудительного лицензирования. Таким образом, соответствующие нормы внутреннего законодательства становятся отражением национальной политики страны в области предотвращения злоупотреблений интеллектуальными правами. В целом принудительное лицензирование расценивается как средство защиты общественных интересов, обеспечения национальной безопасности, ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.

Юридические критерии толкования этих оснований относятся к компетенции национальных судов и судов интеграционных группировок. Фактическое содержание оснований напрямую определяется потребностями момента толкования. Так, например, чрезвычайная ситуация может быть обусловлена положением здравоохранения в стране в целом, а может – потребностью населения в доступе к лекарствам и продуктам питания в конкретный период времени. Яркой иллюстрацией последнего тезиса может служить ситуация, сложившаяся в связи с пандемией Covid-19: для выдачи принудительных лицензий не было необходимости доходить до чрезвычайной ситуации в здравоохранении, достаточно было признать потребность населения в доступе к лекарствам.

И, наконец, предоставление принудительной лицензии как государственная мера, ограничивающая гарантированные законом права, и применяемая при констатации факта отсутствия других мер, использование которых может способствовать достижению желаемого результата, должно соответствовать определенным требованиям. Это:

-

целесообразность (реализация меры позволит удовлетворительным образом достичь намеченной цели),

-

целесообразность (реализация меры позволит удовлетворительным образом достичь намеченной цели),

-

адекватность (принудительное лицензирование не является экспроприацией или конфискацией, в связи с чем владелец патента сохраняет за собой право на дальнейшее использование патента и право на получение разумной и справедливой компенсации, сопоставимой с экономической ценностью патента).

 

---