Е.В. Гюльбасарова,
кандидат юридических наук,
старший преподаватель кафедры интеллектуальных прав
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
Москва

Для цитирования:

Гюльбасарова Е.В. Изъятия из патентной монополии // Журнал Суда по интеллектуальным правам. Сентябрь 2023. Вып. 3 (41). С. 17-24.
DOI: 10.58741/23134852_2023_3_2

Giulbasarova E.V. Exceptions To Patent Monopoly // Zhurnal Suda po intellektual'nym pravam. September 2023. 3 (41). Pp. 17-24. (In Russ.).
DOI: 10.58741/23134852_2023_3_2

Патентная монополия является эффективным инструментом обеспечения интересов правообладателей результатов интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере. Как отмечается в доктрине, патентная монополия представляет собой частный случай юридической монополии и заключается в недопущении конкуренции со стороны других участников гражданского оборота на законных основаниях, а также в обеспечении патентообладателю исключительной возможности производить, вводить в гражданский оборот и разрешать использовать продукты с воплощенными в них охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности [2]. С точки зрения А.В. Залесова, «максимально короткое определение сущности патентного права – это принадлежащая патентообладателю законная монополия на изобретение» [4]. При этом автор подчеркивает, что «нельзя однозначно сказать, что какая-либо монополия – это заведомо плохое или заведомо хорошее явление. Монополия может быть полезной или вредной обществу в зависимости от конкретных обстоятельств» [4]. Данный тезис не вызывает возражений, особенно с учетом подходов к законодательному регулированию более привычных фактических монополистических отношений: «Стратегия правового регулирования монополистических отношений в России сегодня носит компромиссный характер и, по сути, направлена не на полное вытеснение монополий из экономики, а лишь на поиск баланса конкурентных и монополистических явлений» [5].

Правовое регулирование отношений, вытекающих из юридической монополии патентообладателей, также требует соблюдения баланса «конкурентных и монополистических явлений». Можно сказать, что необходимость поиска баланса частных и публичных интересов, на которую обращают внимание многие исследователи сферы права интеллектуальной собственности, напрямую связана с необходимостью уравновесить монопольный характер интеллектуальных прав (в первую очередь – исключительного права) и потребностей конкурентного рынка, на котором действуют монополисты-правообладатели.

Особую актуальность вопросы, связанные с обеспечением баланса частных и публичных интересов (особенно в сфере патентного права), приобретают в связи с текущей геополитической ситуацией, оказывающей непосредственное влияние на большинство сфер экономики государства. Санкционная политика ряда иностранных государств в настоящий момент исключает возможность для некоторых иностранных компаний продолжать предпринимательскую деятельность в Российской Федерации. Очевидно, что для устранения негативных последствий данной ситуации отечественным производителям необходимо производить товары и услуги, аналогичные по потребительским свойствам тем, которые ранее выпускались покинувшими рынок компаниями.

Однако сам по себе факт прекращения компанией предпринимательской деятельности не означает прекращения правовой охраны принадлежащих ей исключительных прав и, соответственно, прекращения их юридической монополии в отношении объектов интеллектуальной собственности. Являясь участницей большинства международных соглашений в сфере охраны интеллектуальной собственности, Российская Федерация обязана поддерживать высокие стандарты обеспечения охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности. Следует также отметить, что основные международные договоры в сфере промышленной собственности закрепляют принцип национального режима (приравнивания в правах к собственным гражданам и юридическим лицам), что исключает возможность умаления интеллектуальных прав иностранных компаний – правообладателей.

Таким образом, осуществляемая рядом иностранных государств санкционная политика и ее последствия в виде прекращения предпринимательской деятельности иностранными компаниями вызывает дополнительные сложности для отечественных производителей. С одной стороны, перед ними стоит важнейшая задача по обеспечению импортозамещения продукции, с другой стороны – при реализации этой задачи они не могут использовать охраняемые результаты интеллектуальной деятельности компаний, чья продукция подлежит замещению, без согласия этих компаний. Очевидно, что в сложившихся условиях покидающие рынок иностранные компании ограничены в возможности предоставлять российским организациям подобные согласия1. Государство содействует решению данного противоречия различными допустимыми в рамках действующих международных договоров способами (например, снимая ограничения на параллельный импорт2 или создавая структуры, задачей которых является «оказание поддержки отечественным разработчикам в поисках технологий для замещения товаров, ввоз которых запрещен или ограничен в связи с санкционными мерами со стороны иностранных государств»3).

Представляется, что в подобной ситуации особое внимание должно уделяться механизмам, позволяющим на законных основаниях использовать охраняемые результаты интеллектуальной деятельности без согласия их правообладателей. В доктрине права интеллектуальной собственности такие механизмы известны как ограничения интеллектуальных прав. В зависимости от основания таких ограничений определяются временные, территориальные, объектные и содержательные границы [1], а также ограничения по кругу субъектов – правообладателей. Ограничения интеллектуальных прав по объектам охраны и субъектам – правообладателям, по времени и территории действия прав определяют конкретные границы существования и действия интеллектуальных прав, поэтому не могут использоваться в качестве механизмов, позволяющих использовать охраняемые результаты интеллектуальной деятельности. Так, например, истечение срока действия исключительного права на охраняемый объект патентного права свидетельствует о прекращении правовой охраны этого объекта и о его переходе в общественное достояние.

Содержательными границами исключительного права являются особые установленные законом случаи, при которых использование результата интеллектуальной деятельности иными лицами допускается без согласия патентообладателя с выплатой или без выплаты вознаграждения. Наименование содержательных границ в доктрине различно: они могут именоваться как «случаи свободного использования» (конструкция, характерная для авторского и смежного права) [7], как «случаи правомерного использования объектов без согласия правообладателей» [6], как «действия, не являющиеся нарушениями исключительных прав». В свете монопольного характера исключительного права именно содержательные границы следует считать изъятиями из юридической монополии правообладателя – то есть теми случаями, на которые эта монополия не распространяется. В данном контексте следует согласиться с В.И. Еременко, который указывает, что «исключения (изъятия) из патентной монополии, ограничивающие объем исключительного права патентообладателя, направлены на установление разумного баланса интересов между патентообладателями, иными лицами и обществом в целом» [3].

В доктрине права интеллектуальной собственности используется несколько классификаций изъятий из патентной монополии: договорное или бездоговорное, возмездное или безвозмездное использование запатентованного объекта [6].

Признаком, объединяющим все случаи ограничений патентных прав, является отсутствие у патентообладателя воли в предоставлении иным лицам разрешения на использование охраняемого патентом объекта. Например, принудительная лицензия, несмотря на свои формальные признаки (договорный и возмездный характер использования объекта), относится к изъятиям из патентной монополии, поскольку выдается в отсутствие воли патентообладателя на заключение лицензионного договора. Более того, в силу ст. 1362 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) отказ патентообладателя от заключения лицензионного договора на условиях, соответствующих установившейся практике, является обстоятельством, подлежащим обязательному установлению в спорах о выдаче принудительной лицензии.

Принудительная лицензия, которая может быть получена на основании ст. 1362 ГК РФ только в судебном порядке в отношении объектов патентного права, на данный момент является единственным договорным видом изъятия из патентной монополии. Законом определяется, что использование запатентованного объекта на основании принудительной лицензии возможно только в возмездном порядке, выдача принудительной лицензии на безвозмездной основе невозможна. Вместе с тем, как видно из формулировок ст. 1362 ГК РФ, при рассмотрении спора о выдаче принудительной лицензии суд должен определить соответствующие установившейся практике условия такого договора. Иными словами, патентообладатель не вправе настаивать на заведомо нерыночных условиях договора (например, в части размера лицензионного соглашения или порядка его выплаты).

Следует также отметить, что ст. 1362 ГК РФ установлено два основания, по которым истцу может быть выдана принудительная лицензия, к ним относятся: недостаточное предложение на рынке товаров, работ или услуг, в которых выражены изобретение, полезная модель или промышленный образец (1), и наличие у истца зависимого изобретения, которое не может использоваться без разрешения патентообладателя первоначальных изобретения или полезной модели (2). Других случаев, при которых заинтересованное лицо вправе требовать в судебном порядке выдачи принудительной лицензии, законом не предусмотрено.

Представляется, что предусмотренное п. 1 ст. 1362 ГК РФ основание, связанное с созданием дефицита на рынке товаров или услуг, может быть использовано отечественными производителями, заинтересованными в использовании патентоохраняемых объектов иностранных производителей, в случае отказа последних в заключении лицензионных договоров в стандартном порядке. Как было отмечено ранее, условия принудительной лицензии должны соответствовать установившейся практике, что, на наш взгляд, предполагает принятие судом во внимание установленные государством меры контрсанкционного характера, в том числе особенности осуществления расчетов с иностранными контрагентами.

Несмотря на возможность использования института получения принудительных лицензий в целях приобретения возможности легального использования патентоохраняемых объектов, на практике получение соответствующих лицензий может вызвать определенные сложности, которые, как обоснованно отмечает О.А. Рузакова, «состоят в том, что соблюдение судебного порядка требует определенного времени и носит индивидуальный характер, что не решает проблему в кризисных условиях» [7].

Кроме того, необходимо обратить внимание и на то, что в силу п. 1 ст. 1362 ГК РФ предоставление принудительной лицензии на использование изобретения, относящегося к технологии полупроводников, допускается исключительно для его некоммерческого использования в государственных, общественных и иных публичных интересах или для изменения положения, которое в установленном порядке признано нарушающим требования антимонопольного законодательства Российской Федерации. Таким образом, в отношении технологий полупроводников получение заинтересованными лицами принудительных лицензий дополнительно осложнено ограничением целей последующего использования объектов, по поводу которых выдана соответствующая лицензия.

Все прочие изъятия из патентной монополии носят внедоговорный характер: заинтересованные лица вправе использовать охраняемые объекты без согласия патентообладателя и в отсутствие заключенного с ним договора. Соответствующее использование в зависимости от вида ограничения может осуществляться на возмездных или безвозмездных началах.

Безвозмездное использование изобретения, полезной модели или промышленного образца без выплаты правообладателю вознаграждения возможно путем осуществления действий, которые на основании ст. 1359 ГК РФ не являются нарушением исключительного права на патентоохраняемый объект. Перечень этих действий является закрытым.

В контексте исследования изъятий из патентной монополии следует отметить, что некоторые закрепленные в этом перечне действия формально не затрагивают юридическую монополию патентообладателя.

К таким действиям можно отнести:

-

использование изобретения, полезной модели или промышленного образца во вспомогательном оборудовании либо при эксплуатации транспортных средств (водного, воздушного, автомобильного и железнодорожного транспорта) или космической техники иностранных государств при условии, что эти транспортные средства или эта космическая техника временно или случайно находятся на территории Российской Федерации и указанные продукты или изделия применяются исключительно для нужд транспортных средств или космической техники (п. 1 ст. 1359 ГК РФ);

-

использование патентоохраняемого объекта для удовлетворения личных, семейных, домашних или иных не связанных с предпринимательской деятельностью нужд, если целью такого использования не является получение прибыли или дохода (п. 4 ст. 1359 ГК РФ);

-

разовое изготовление в аптеках по рецептам врачей лекарственных средств с использованием изобретения (п. 5 ст. 1359 ГК РФ).

На наш взгляд, осуществление перечисленных действий не способно создать между патентообладателем и лицом, осуществляющим эти действия, конкурентные отношения на рынке, на котором патентообладателем реализуется собственная продукция. По этой причине данные действия, по всей видимости, не являются изъятиями из патентной монополии и установлены в целях соблюдения принципа взаимности (в отношении транспортных средств иностранных государств) и обеспечения принципа баланса интересов частного и публичного (в части допустимости использования объектов в личных целях или при разовом (непромышленном) производстве лекарственных средств по рецептам врачей в аптеках).

Другие предусмотренные в ст. 1359 ГК РФ действия, напротив, могут совершаться в рамках конкурентной борьбы заинтересованных в использовании охраняемых объектов лиц с патентообладателями:

-

проведение научного исследования продукта или способа, в которых использованы изобретение или полезная модель, либо научного исследования изделия, в котором использован промышленный образец, либо проведение эксперимента над такими продуктом, способом или изделием (п. 2 ст. 1359 ГК РФ);

-

ввоз на территорию Российской Федерации, применение, предложение о продаже, продажа, иное введение в гражданский оборот или хранение для этих целей продукта, в котором использованы изобретение или полезная модель, либо изделия, в котором использован промышленный образец, если этот продукт или это изделие ранее были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации патентообладателем или иным лицом с разрешения патентообладателя либо без его разрешения, но при условии, что такое введение в гражданский оборот было осуществлено правомерно в случаях, установленных ГК РФ (п. 6 ст. 1359 ГК РФ).

Очевидно, что проведение научных исследований или экспериментов в отношении продукции, содержащей запатентованные объекты, или введение в гражданский оборот продукции, в которой использованы такие объекты, создает предпосылки для возникновения конкурентных отношений между патентообладателем и лицом, осуществляющим соответствующие действия. Соответственно, названные действия могут считаться изъятиями из патентной монополии патентообладателя.

Среди действий, перечисленных в ст. 1359 ГК РФ в качестве не образующих состав нарушения исключительного права на патентоохраняемый объект, указано также использование изобретения, полезной модели или промышленного образца при чрезвычайных обстоятельствах – стихийных бедствиях, катастрофах, авариях (п. 3 названной статьи). В отличие от иных указанных в данной статье действий использование объекта при чрезвычайных обстоятельствах допускается только с уведомлением патентообладателя о таком использовании в кратчайший срок и с последующей выплатой ему соразмерной компенсации. С учетом установленных законом условий следует предположить, что реализация данного действия существенным образом не сужает монополию патентообладателя: соответствующие действия будут осуществляться в объективно ограниченный период времени – при чрезвычайных обстоятельствах.

Изъятия из патентной монополии, предусмотренные в целях соблюдения публичных интересов, закреплены также в ст. 1360 (использование изобретения, полезной модели или промышленного образца в интересах национальной безопасности) и 1360.1 (использование изобретения для производства лекарственного средства в целях его экспорта в соответствии с международным договором Российской Федерации) ГК РФ. Как справедливо отмечает В.И. Еременко, решения, принимаемые исполнительным органом на основании ст. 1360 ГК РФ, не являются случаями принудительного лицензирования (ст. 1362 ГК РФ); автор предлагает квалифицировать их в качестве «решений Правительства РФ об использовании объектов патентного права без согласия патентообладателя предоставлением публично-правовых лицензий» [3].

Статьей 1360 ГК РФ Правительство Российской Федерации наделяется правомочием в случае крайней необходимости, связанной с обеспечением обороны и безопасности государства, охраной жизни и здоровья граждан, принять решение об использовании изобретения, полезной модели или промышленного образца без согласия патентообладателя с уведомлением его об этом в кратчайший срок и с выплатой ему соразмерной компенсации. Формулировка этого правомочия претерпела изменение в 2021 г.: ранее Правительство РФ могло давать разрешение на использование запатентованного объекта только в целях обеспечения обороны и безопасности государства. Кроме того, редакцией нормы 2021 г. предусмотрено, что Правительство РФ утверждает методику определения размера компенсации и порядок ее выплаты4.

Практика принятия Правительством РФ соответствующих решений немногочисленна: исполнительным органом принято 3 распоряжения, содержащих разрешение отечественному производителю использовать охраняемые объекты5. Во всех распоряжениях речь идет о разрешении конкретным производителям использовать изобретения, охраняемые евразийскими патентами, в целях обеспечения населения Российской Федерации лекарственными препаратами с международным непатентованным наименованием «Ремдесивир». Другие случаи выдачи Правительством РФ разрешений в соответствии со ст. 1360 ГК РФ на сегодняшний день отсутствуют.

Несмотря на это, следует предположить, что норма ст. 1360 ГК РФ может быть реализована Правительством РФ в ситуациях, критичных для экономики или оказывающих непосредственное влияние на национальные интересы (включая последствия санкционной политики иностранных государств). Так, в марте 2022 г. в Методику определения размера компенсации было внесено дополнение, согласно которому в отношении патентообладателей, связанных с иностранными государствами, которые совершают в отношении российских юридических лиц и физических лиц недружественные действия (в том числе если такие патентообладатели имеют гражданства этих государств, местом их регистрации, преимущественного ведения ими хозяйственной деятельности или местом преимущественного извлечения ими прибыли от деятельности являются эти государства), размер компенсации составляет 0 процентов фактической выручки лица, которое воспользовалось правом использования изобретения, полезной модели или промышленного образца без согласия патентообладателя, от производства и реализации товаров, выполнения работ и оказания услуг, для производства, выполнения и оказания которых использованы соответствующие изобретение, полезная модель или промышленный образец. Иными словами, в отношении патентообладателей – иностранных лиц, аффилированных с проводящими санкционную политику иностранными государствами, изменен один из основных принципов предусмотренного ст. 1360 ГК РФ изъятия: использование охраняемых объектов, права на которые принадлежат названным лицам, может быть разрешено без выплаты компенсации.

Следует отметить, что в актуальной редакции ст. 1360 ГК РФ предусмотренные изъятия из патентной монополии могут осуществляться в ограниченных целях: в случае крайней необходимости, связанной с обеспечением обороны и безопасности государства, охраной жизни и здоровья граждан. По всей видимости, импортозамещение продукции иностранных лиц, покинувших отечественный рынок, не во всех случаях отвечает названным целям. Вместе с тем, как показывает практика применения рассматриваемой нормы, публичные интересы в использовании охраняемого объекта могут быть интерпретированы в качестве обеспечения безопасности государства. Например, первое распоряжение Правительства о разрешении использования изобретений, воплощаемых в лекарственном препарате «Ремдесивир»6, было принято до внесения изменений в ст. 1360 ГК РФ о возможности выдачи таких разрешений для обеспечения охраны жизни и здоровья граждан. В названном распоряжении выдача соответствующего разрешения была обоснована интересами безопасности, тогда как в последующих распоряжениях в отношении препарата «Ремдесивир», принятых после редакции ст. 1360 ГК РФ, уже в целях охраны жизни и здоровья граждан.

Таким образом, и законодательная, и правоприменительная практики в отношении ст. 1360 ГК РФ показывают, что предусмотренные этой статьей основания для изъятий из патентной монополии имеют тенденцию к изменению с учетом государственных и общественных интересов. В свете этого актуальной является позиция В.И. Еременко, отмечающего, что «федерального законодателя могли бы заинтересовать следующие виды использования органами публичной власти запатентованного изобретения без согласия патентообладателя:

-

в интересах развития и защиты национальной экономики;

-

в целях защиты и улучшения окружающей среды;

-

в исследовательских целях в области биотехнологии;

-

для исправления практики, которая в результате судебных или административных процедур определена как антиконкурентная» [3].

С учетом контрсанкционной политики государства этот перечень может быть дополнен иными целями использования охраняемых объектов патентного права (например, связанными с обеспечением импортозамещения).

Статья 1360.1 ГК РФ устанавливает частный случай изъятия из патентной монополии в отношении изобретения для производства лекарственного средства путем принятия Правительством РФ решения о разрешении использования соответствующего объекта без согласия патентообладателя. Правительством РФ определены правила принятия решения об использовании изобретения для производства на территории Российской Федерации лекарственного средства в целях его экспорта без согласия патентообладателя и прекращения действия такого решения, а также методика определения размера компенсации, выплачиваемой патентообладателю при принятии решения об использовании изобретения для производства на территории Российской Федерации лекарственного средства в целях его экспорта без согласия патентообладателя, и порядок ее выплаты7.

В отличие от ст. 1360 ГК РФ, ст. 1360.1 распространяется только на ограничение патентных прав в отношении изобретений, используемых в конкретной сфере (производство лекарственных средств), а выдаваемое Правительством РФ разрешение может касаться только использования такого изобретения для изготовления лекарственного средства в целях экспорта в соответствии с международными договорами. Однако в случае невозможности исполнения Российской Федерацией международных договоров, связанных с экспортом не-лекарственной продукции, данная норма может быть распространена и на охраняемые объекты, используемые в иных сферах.

Рассмотренный в статье круг вопросов демонстрирует, что гражданским законодательством предусмотрен достаточно широкий перечень изъятий из патентной монополии. Такие изъятия способствуют обеспечению баланса конкурентных и монополистических явлений, а кроме того – могут использоваться государством в целях обеспечения интересов обороны и безопасности, охраны жизни и здоровья граждан. По нашему мнению, механизм изъятий из патентной монополии потенциально может быть использован государством в том числе в целях поддержки отечественных производителей, участвующих в производстве импортозамещающей продукции, что, однако, потребует внесения изменений в законодательство (в частности, в ст. 1359 – 1360 ГК РФ).