И.В. Шугурова,
кандидат юридических наук, доцент
профессор кафедры международного права
Саратовской государственной юридической академии

"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 3 (33), сентябрь 2021 г., с. 21-32

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта № 19-011-00805 («Развитие права интеллектуальной собственности ЕАЭС и ЕС в рамках региональных моделей цифровой трансформации экономики: сравнительно-правовой анализ»)

Одним из элементов регионального сотрудничества в области интеллектуальной собственности в рамках Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС, Союз) является таможенная защита. В соответствии с положениями ст. 89 Раздела XXIII «Интеллектуальная собственность» Договора о ЕАЭС к направлениям взаимодействия государств - членов ЕАЭС относится обеспечение эффективной таможенной защиты прав на объекты интеллектуальной собственности, включая ведение единого таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности государств-членов1. Необходимо подчеркнуть, что таможенная защита исключительных прав способствует обеспечению экономической безопасности и созданию благоприятных условий для развития бизнеса и конкуренции на внутреннем рынке ЕАЭС. Как отмечается в литературе, развитие системы таможенного контроля в условиях евразийской интеграции нацелено на обеспечение оптимального баланса между интересами государства, граждан, бизнеса и самого интеграционного образования [4, с. 71]. Одновременно с этим следует согласиться, что защита исключительных прав таможенными органами является одним из барьеров на пути трансграничного перемещения контрафактной продукции [13, с. 45]. Во многом это связано с тем, что оборот контрафактной продукции затрудняет формирование единого рынка ЕАЭС, на функционирование которого возлагаются надежды, связанные с обеспечением устойчивого экономического роста. Особую актуальность вопросы таможенной защиты исключительных прав и противодействия контрафакту приобретают в условиях цифровых трансформаций, одним из перспективных направлений которых может стать формирование единого цифрового рынка интеллектуальных прав.

Правовое регулирование деятельности таможенных органов по защите прав на объекты интеллектуальной собственности: интеграционный уровень. Правовую основу таможенной защиты исключительных прав составляют акты международного и внутригосударственного права. Особую роль играют акты наднационального (регионального) права, и прежде всего Договор о ЕАЭС и Таможенный кодекс ЕАЭС2. Международные стандарты таможенного регулирования в условиях интеграционных процессов на евразийском пространстве оказывают влияние не только на развитие национального законодательства, но и затрагивают непосредственно уровень наднационального регулирования в рамках ЕАЭС. Так, полномочия таможенных органов по защите исключительных прав, законодательно закрепленные в Таможенном кодексе РФ 2003 г.3, опирались на положения Соглашения ТРИПС, касающиеся пограничных мер (ст. 51 - 60 раздела 4)4. В результате в российском законодательстве были предусмотрены институт приостановления выпуска товаров, институт таможенного реестра и другие механизмы. Впоследствии Таможенный кодекс Таможенного Союза5 рекомендовал национальному законодателю включить положения ст. 58 «Действия ex officio» Соглашения ТРИПС. В то же время в российском законе не были предусмотрены положения Соглашения ТРИПС, связанные с приостановлением выпуска товаров, нарушающих права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы.

С 1 января 2018 г. для России вступил в силу Таможенный кодекс ЕАЭС, включающий некоторые понятийные и процедурные новшества в сфере таможенного контроля, который предполагает поэтапную защиту исключительных прав. Таможенные операции и порядок их совершения определяются законодательством ЕАЭС, а в части, не определяемой им, – национальным законодательством, т. е. закреплено разграничение уровней союзного и национального регулирования. Специалистами отмечаются такие тенденции, как ускорение и упрощение таможенных операций, расширение наднационального уровня регламентации, влияние информационных технологий [5, с. 75; 3, с. 37].

В ряде случаев Таможенный кодекс ЕАЭС содержит отсылочные нормы к национальному законодательству. Ответственность за нарушения исключительных прав предусматривается в России Гражданским кодексом, Кодексом об административных правонарушениях, Уголовным кодексом. Закон о таможенном регулировании, вступивший в силу с 4 сентября 2018 г., включает главу 57, посвященную мерам по защите прав на объекты интеллектуальной собственности, которая детализирует соответствующие положения Таможенного кодекса ЕАЭС6. Таким образом, в системе правового регулирования защиты прав на объекты интеллектуальной собственности комплексно сочетаются нормы таможенного законодательства и законодательства об интеллектуальных правах. Помимо таможенных мер по инициативе правообладателя могут применяться и другие средства защиты, в том числе гражданско-правовые.

Таможенная процедура приостановления выпуска товаров: роль таможенных реестров и применение принципа ex officio. Основная мера по защите исключительных прав, применяемая таможенными органами, связана с приостановлением выпуска товаров на основании сведений из таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности (далее – таможенный реестр, реестр). В него включаются объекты авторского права и смежных прав, товарные знаки (знаки обслуживания) и наименования мест происхождения товара7. Такой же круг объектов подлежит включению в единый таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности государств-членов ЕАЭС (далее – ЕТРОИС). В соответствии со ст. 385 Таможенного кодекса ЕАЭС его ведение предусматривается Евразийской экономической комиссией (далее – ЕЭК, Комиссия). Таким образом, законодательством ЕАЭС закреплен исчерпывающий перечень объектов интеллектуальной собственности, включаемых в ЕТРОИС. Однако государства-члены ЕАЭС вправе включать соответствующие объекты в таможенные реестры на условиях и в порядке, предусмотренном национальным законода-тельством. В связи с тем, что национальные реестры не являются тождествен-ными, можно прогнозировать в перспективе возрастающее значение ЕТРОИС.

Следует отметить, что по сравнению с ЕАЭС в законодательстве Европейского союза (далее – ЕС) закреплен более широкий круг объектов интеллектуальной собственности, права на которые подлежат защите в рамках таможенных процедур. Таможенный кодекс ЕС закрепляет основные полномочия таможенных органов, связанные с перемещением через таможенную границу ЕС товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности8. Запреты и ограничения, применяемые к товарам, которые ввозятся на территорию ЕС, могут быть обусловлены защитой промышленной или коммерческой собственности. Это применимо и к случаям экспорта товаров (см. ст. 134, 267 Таможенного кодекса ЕС). Регламент Европейского парламента и Совета ЕС от 12 июня 2013 г. № 608/2013 о защите прав интеллектуальной собственности, осуществляемой таможенными органами9, называет в ст. 2 права интеллектуальной собственности, которые могут быть нарушены. В их числе права на товарный знак, промышленный образец, географическое указание, патент, полезную модель, права на сорта растений, авторские или смежные права и другие. При этом контрафактными считаются прежде всего товары, нарушающие права на товарные знаки или географические указания, а также упаковку, эмблемы, наклейки и т. п. В свою очередь пиратская продукция нарушает авторские или смежные права, права на промышленные образцы, а также иные права интеллектуальной собственности, подлежащие охране на уровне ЕС или отдельных стран [12, с. 33].

В соответствии с Таможенным кодексом ЕАЭС таможенные органы государства-члена принимают меры по защите прав на объекты интеллектуальной собственности, включенные в ЕТРОИС и (или) национальный таможенный реестр, который ведется таможенными органами государства-члена ЕАЭС (п. 5 ст. 384). Аналогичное правило предусмотрено и российским законом о таможенном регулировании (ст. 112). Для включения объекта в ЕТРОИС необходимо провести согласование с таможенными органами всех стран ЕАЭС. Как предусмотрено регламентом ведения ЕТРОИС, он начнет функционировать при технической готовности участников информационного взаимодействия (ЕЭК и таможенные службы стран ЕАЭС)10. В случае включения объекта интеллектуальной собственности в ЕТРОИС защита предоставляется в течение двух лет. В то же время по российскому законодательству этот срок указывается правообладателем, однако он не превышает трех лет со дня включения в таможенный реестр.

Национальным законодательством может предусматриваться возмож-ность принятия мер и в тех случаях, когда объекты интеллектуальной собственности в реестрах отсутствуют (см. п. 7 ст. 384 Таможенного кодекса ЕАЭС). В частности, российские таможенные органы вправе приостанавливать срок выпуска товаров без внесения объекта в ЕТРОИС или национальный таможенный реестр на основании принципа ex officio (термин означает — «по праву должности»). Однако этот механизм применяется однократно в случае выявления признаков нарушения интеллектуальных прав, признаваемых в России, а также при наличии информации о правообладателе (его представителе). Правообладатель может внести объект интеллектуальной собственности в реестр после уведомления о нарушении его прав.

Таким образом, российские таможенные органы могут обращаться к официальным базам данных, например государственному реестру Роспатента, который включает сведения о зарегистрированных товарных знаках. На основании этого специалисты отмечают обязанность российских таможенных органов осуществлять защиту интеллектуальных прав в связи с перемещаемыми через таможенную границу ЕАЭС товарами при включении объектов интеллектуальной собственности в ЕТРОИС и право на такую защиту в случае включения объекта в государственный реестр Роспатента [10, с. 132].

В литературе подчеркивается, что таможенные органы вправе использовать полномочия ex officio в отношении таких объектов интеллектуальной собственности, как географические указания, несмотря на то что они не подлежат включению в ЕТРОИС и национальный таможенный реестр, однако предполагается их охрана путем включения в реестр Роспатента [10, с. 134]. Следует отметить, что законом Республики Беларусь предусмотрено включение географического указания по заявлению правообладателя в таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности11.

Проводя сравнение национальных законов стран ЕАЭС в отношении полномочий ex officio, следует отметить, что помимо российского законодательства возможность приостановления выпуска товаров в случае не включения объектов в реестр, допускается законодательством Казахстана. В частности, предусматривается принятие таможенными органами мер по защите прав правообладателей в отношении объектов интеллектуальной собственности, включенных в ЕТРОИС и (или) национальный реестр, а также не включенных в такие реестры12. В Республике Кыргызстан таможенные меры принимаются только в отношении товаров, включенных в таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности13. Аналогичным образом таможенные органы Беларуси14 и Армении15 не вправе приостанавливать выпуск товаров самостоятельно.

Таким образом, очевидны различия в применении принципа ex officio. Этот принцип закреплен только в законодательстве России и Казахстана, что может привести к риску проникновения контрафактных товаров на общий рынок ЕАЭС. Специалистами предлагается сделать указанный принцип обязательным для всех государств-членов ЕАЭС [2, с. 46-47]. Данное предложение сохраняет свою актуальность в связи с тем, что в ЕТРОИС пока отсутствуют зарегистрированные объекты интеллектуальной собственности16.

Если обратиться к опыту такого интеграционного образования, как ЕС, то можно увидеть, что таможенные органы вправе действовать ex officio в случае, когда имеется основание предполагать правонарушение. Несмотря на такую возможность большинство таможенных действий в ЕС связано с заявлениями правообладателей, а процент задержаний в рамках процедуры ex officio снижается (например, 1,5 % в 2019 г.). Как отмечается в отчете о таможенном обеспечении прав интеллектуальной собственности в ЕС, в 53 % процедур ex officio товары были выпущены по причине того, что правообладатель не мог быть определен в течение одного рабочего дня либо правообладатель не обратился с заявлением о принятии мер в течение четырех рабочих дней [20, p. 8].

Преимущества ЕТРОИС связаны с разовой подачей документов, при этом правообладатели получают защиту в каждом государстве ЕАЭС. Вместе с тем существует ряд причин, по которым ЕТРОИС в настоящее время не функционирует. В частности, можно указать на сложность реализации положений, касающихся обязательного материального обеспечения расходов ЕЭК и декларанта в размере 10 тыс. евро, поскольку полис страхования гражданской ответственности должен действовать во всех странах ЕАЭС [11, с. 86]. Несмотря на то что право требовать залог или гарантию предусмотрено Соглашением ТРИПС, высказывается мнение о том, что данное условие выступает административным барьером [14, с. 292]. Необходимость этой меры связана с ситуацией, когда в результате недобросовестного поведения правообладателя действиями таможенных органов будет нанесен материальный ущерб декларанту. Следует отметить, что сумма страхования гражданской ответственности правообладателей перед третьими лицами (декларантом, собственником, получателем товаров) по национальному законодательству ниже (в России размер страховой суммы должен быть не менее 500 тыс. рублей при включении объекта в таможенный реестр).

Долгое время проблематичной оставалась возможность включения в реестр тождественных объектов интеллектуальной собственности, имеющих в странах ЕАЭС разных законных правообладателей. Как правило, это касается товарных знаков. Таможенный кодекс ЕАЭС теперь предусматривает возможность представления интересов нескольких правообладателей при включении объекта в ЕТРОИС (см. п. 2 ст. 285). Соответственно в евразийском законодательстве появились такие понятия, как «тождественные объекты интеллектуальной собственности на территориях государств-членов ЕАЭС», «лицо, представляющее интересы нескольких правообладателей». В качестве такого лица может выступать один из правообладателей тождественных объектов интеллектуальной собственности по договоренности с другими правообладателями. Дей-ственным способом решить проблему, связанную с охраной объектов интеллектуальной собственности во всех государствах-членах может стать функционирование системы региональной регистрации товарных знаков и наименований мест происхождения товаров ЕАЭС в соответствии с Договором, который вступил в силу 26 апреля 2021 г. после ратификации всеми странами ЕАЭС17. В рамках новой региональной системы заявитель сможет получить правовую охрану соответствующего средства индивидуализации на основании одной заявки, поданной в любое из национальных патентных ведомств стран ЕАЭС.

Таможенные реестры стран ЕАЭС включают разное количество объектов интеллектуальной собственности. К примеру, в российском реестре в несколько раз больше объектов, чем в реестрах других стран. Между тем предполагалось, что ЕТРОИС будет представлять собой пересечение объектов, содержащихся в таможенных реестрах стран ЕАЭС. Определенным сдерживающим фактором выступает и процедура включения объекта интеллектуальной собственности в ЕТРОИС. Заявление правообладателя должно соответствовать одновременно требованиям всех государств, касающихся таможенных реестров. Вместе с тем преимуществами института ЕТРОИС выступают подача одного заявления и прохождение централизованной проверки всеми таможенными органами государств-членов ЕАЭС. Однако следует отметить некоторые административные барьеры и значительные материальные затраты правообладателей по включению объекта в ЕТРОИС.

В результате обнаружения товаров, обладающих признаками контрафактных, их выпуск приостанавливается на десять дней, если объект интеллектуальной собственности включен в реестр, либо до семи дней, если не включен. В случае если правообладатель принимает решение о защите своих прав в судебном порядке, срок приостановления выпуска товаров продлевается еще на десять дней. По истечении указанного срока происходит возобновление выпуска товаров. Исключения составляют случаи, когда приостановление продлевается по заявлению правообладателя; приостановление выпуска отменено по основаниям, предусмотренным евразийским или российским законодательством; представлены документы, свидетельствующие об изъятии товаров, наложении на них ареста либо конфискации.

Особая роль в отношении рассматриваемой административной процедуры принадлежит ЕЭК. Так, к компетенции Комиссии отнесены установление порядка оформления решений о приостановлении срока выпуска товаров и о продлении срока приостановления; уведомления декларанта, правообладателя или лица, представляющего его интересы, о принятии таких решений; правила оформления отмены решения. Полномочия ЕЭК детально сформулированы в Таможенном кодексе ЕАЭС. Например, в п. 2 ст. 384 закреплено право Комиссии определять случаи и порядок принятия мер по защите прав на объекты интеллектуальной собственности в отношении отдельных категорий товаров. Как уже отмечалось, ведение ЕТРОИС – это функция ЕЭК. Специальным Регламентом18 предусмотрена электронная форма документооборота и использование программных средств, которые предотвращают несанкционированное включение сведений в ЕТРОИС либо их изменения, что предполагает технологическую безопасность.

Детальным образом функции Комиссии изложены в п. 12 Правил реализации общего процесса «Формирование, ведение и использование единого таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности государств – членов ЕАЭС»19, которые служат основой для действия Регламента. Как отмечается в литературе, круг полномочий весьма обширен, от получения электронных документов от заявителя до получения сведений от таможенных органов [19, с. 34-44]. Таким образом, полномочия ЕЭК демонстрируют тенденцию развития области интеграционной регламентации.

Проблема параллельного импорта и принцип исчерпания исключительного права на товарный знак: необходимость единого регионального подхода. В судебной практике подчас возникают вопросы, связанные с законностью параллельного импорта, когда осуществляется ввоз на территорию России без согласия правообладателя товаров, на которых товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия. Следует отметить, что ответственность за нарушение исключительных прав в процессе контрафактного импорта товаров предусмотрена в ст. 7.12 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП РФ) «Нарушение авторских и смежных прав, изобретательских и патентных прав» и в ст. 14.10 «Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)». Таможенные органы осуществляют административный процесс по ч. 1 ст. 7.12 и 14.10 КоАП РФ20. В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 3 февраля 2009 г. № 10458/08 указывалось на то, что ст. 14.10 КоАП РФ не распространяется на случаи, когда на территорию Российской Федерации осуществляется ввоз товара, выпущенного правообладателем одноименного товарного знака. Судом по интеллектуальным правам подтверждается вывод о том, что установленная ст. 14.10 КоАП РФ административная ответственность за незаконное использование чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров, по смыслу этой статьи, применяется только в случае, когда предмет правонарушения содержит незаконное воспроизведение указанных средств индивидуализации21.

Рассматриваемая правовая позиция находит свое подтверждение также в обзоре судебной практики, подготовленном Верховным судом РФ в 2017 г.22 В нем обращается внимание на то, что ввоз на территорию России товара, на который в стране происхождения законно нанесен товарный знак, сходный до степени смешения с товарным знаком, имеющим международную регистрацию, не составляет правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ. При этом Верховный Суд РФ подчеркнул, что правомерность нанесения спорного обозначения должна оцениваться по праву страны происхождения товара.

Зачастую правообладатели заявляют об отсутствии претензий к лицам, которые ввозят поддельную продукцию, по причине заключения лицензионных договоров. В связи с этим производство по делам об административном правонарушении прекращалось. Однако Президиум ВАС в Постановлении от 4 сентября 2012 г. № 3127/12 разъяснил, что наличие договоренности между правообладателем и участником внешнеэкономической деятельности после факта ввоза контрафактных товаров не исключает в действиях лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, наличия состава, предусмотренного ст. 14.10 КоАП РФ23. В связи с тем, что на момент ввоза товара в Россию предприниматель не мог доказать свое право на использование товарного знака, таможенный орган обоснованно составил протокол, т. е. вопрос о правомерности возбуждения дела об административном правонарушении был исключен.

Проблема параллельного импорта тесно связана с вопросом об исчерпании исключительных прав. Национальное законодательство стран ЕАЭС характеризуется отсутствием единого подхода к данному принципу. Так, российским гражданским законодательством предусмотрен национальный (территориальный) принцип исчерпания, в соответствии с которым не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия (ст. 1487 Гражданского кодекса РФ). Таким образом, оригинальные товары могут быть ввезены правообладателем или его дистрибьютором. Данное правило находит свое применение в судебной практике. В частности, Суд по интеллектуальным правам подчеркнул, что действия ответ-чиков по приобретению товаров, маркированных товарным знаком истца, в другой стране и ввозу такого товара на территорию Российской Федерации с последующим введением в гражданский оборот без получения согласия правообладателя не могут быть признаны законными24.

Законодательством ЕАЭС предусмотрен региональный принцип исчерпания исключительного права на товарный знак и товарный знак ЕАЭС (товарный знак Союза). Нарушением исключительного права не является использование товарного знака и товарного знака Союза в отношении товаров, правомерно введённых в гражданский оборот на территории любого из государств-членов ЕАЭС как правообладателем, так и другими лицами с его согласия25. Следовательно импорт товаров, маркированных охраняемым товарным знаком, на территорию одной из стран Союза приводит к исчерпанию исключительного права на всей территории ЕАЭС. В связи с этим Конституционный суд РФ в Постановлении от 13 февраля 2018 г. № 8-П26 сделал вывод о том, что национальный принцип исчерпания исключительного права на товарный знак должен применяться во взаимосвязи с региональным принципом, установленным в п. 16 Протокола об охране и защите прав на объекты интеллектуальной собственности (приложения № 26 к Договору о ЕАЭС). Таким образом, фактически в России действует региональный принцип исчерпания в ситуациях, когда товар введен в гражданский оборот в странах ЕАЭС.

Принцип национального исчерпания исключительных прав на товарный знак был ранее закреплен в законодательстве Беларуси и Кыргызстана. В настоящее время закон Кыргызской Республики соответствующее правило не содержит, однако закрепляет приоритет положений международного договора27. Поэтому можно сделать вывод о признании принципа регионального исчерпания. В законы о товарных знаках Беларуси28 и Казахстана29 были внесены изменения, в соответствии с которыми прямо предусматривается региональное исчерпание исключительного права на товарный знак. В них говорится о том, что использование товарного знака в отношении товаров, правомерно введенных в гражданский оборот на территории любого из государств-членов ЕАЭС непосредственно владельцем товарного знака или другим лицом с его согласия, не является нарушением исключительного права.

В Республике Армения законом предусмотрен международный принцип исчерпания исключительного права, согласно которому правообладатель зарегистрированного товарного знака не может запретить другим лицам использование этого товарного знака в отношении товаров, которые введены в гражданский оборот правообладателем или с его согласия в любой стране30. Различия в подходах к принципу исчерпания могут привести к неограниченному коммерческому перемещению товаров [7, с. 29].

Следует отметить, что для применения регионального принципа исчерпания исключительного права требуется функционирование единого рынка на территории тех государств, для которых вводится данный принцип. Он тесно связан с правилами свободного движения товаров и услуг и конкурентным правом [16, с. 26]. Например, в ЕС действует региональный принцип, который предполагает исчерпание исключительного права на товарный знак в отношении последующей продажи товаров в любую страну ЕС в случае введения товаров в гражданский оборот на территории ЕС правообладателем или с его согласия. Подобный опыт должен быть применим и в ЕАЭС.

Между тем вопрос о легализации параллельного импорта остается одним из дискуссионных в рамках ЕАЭС. Начиная с 2014 г. проводилась работа по выработке предложений, касающихся применения принципа исчерпания исключительного права. В качестве оптимального рассматривается вариант легализации параллельного импорта в отношении отдельных категорий товаров. Так, в 2017 г. на заседании Коллегии ЕЭК был одобрен проект Протокола о внесении изменений в Договор о ЕАЭС, которым предусматривалась возможность введения международного принципа исчерпания в отношении товаров длительного потребления при сохранении в целом регионального принципа (документ был направлен в государства-члены для проведения внутригосударственного согласования)31. Предполагалось наделить Евразийский межправительственный совет полномочиями по установлению исключений из регионального принципа ис-черпания применительно к некоторым видам товаров. Введение дифференцированного подхода оценивалось экспертами с учетом различных интересов, включая интересы потребителей, правообладателей, инвесторов, производителей, а также контролирующих органов. Данный подход может способствовать развитию конкуренции и отвечает интересам потребителей, поскольку на рынке появляются качественные товары по более низкой цене. По мнению ЕЭК, дифференцированный подход позволит добиться максимального социального и экономического эффекта для всех стран ЕАЭС32. Однако в результате рассмотрения проекта изменений Протокола странам ЕАЭС не удалось прийти к унифицированной позиции по вопросу об исключениях из принципа регионального исчерпания прав [15, с. 74-78]. Как справедливо подчеркивается в литературе, международный принцип исчерпания исключительных прав имеет свои плюсы и минусы, зависит от ряда факторов в условиях конкретного государства или регионального объединения. Его применение должно дополняться специальными ме-ханизмами, направленными на обеспечение интересов правообладателей, па-раллельных импортеров, потребителей и государства [6, с. 114].

Основные проблемы таможенной защиты исключительных прав и пути их решения. В результате исследования специфики деятельности таможенных органов по защите прав на объекты интеллектуальной собственности можно выделить круг основных проблем. Прежде всего необходимо указать на недостаточный уровень гармонизации и унификации законодательства в области интеллектуальной собственности и таможенного регулирования в государствах-членах ЕАЭС. В частности, различные требования к регистрации товарных знаков, а также регистрация идентичных товарных знаков, права на которые принадлежат разным лицам в странах ЕАЭС, усиливают риск признания товара контрафактным. Помимо этого в национальном законодательстве имеются различия в применении принципа ex officio и отсутствует единообразие в регламентации принципа исчерпания исключительных прав.

Необходимо обратить внимание на то, что правообладатели принимают недостаточно активное участие в процессе таможенной защиты исключитель-ных прав. Низкая заинтересованность правообладателей во включении товарных знаков и иных объектов интеллектуальной собственности в таможенные реестры приводит к снижению их эффективности как инструментов таможенного контроля [18, с. 135]. Отсутствие действующего ЕТРОИС как регионального механизма защиты исключительных прав и различная наполняемость национальных таможенных реестров приводит к проблеме параллельного импорта между странами ЕАЭС. К проблемным вопросам следует отнести распространение контрафактной продукции посредством торговли в Интернете.

В государствах-членах ЕАЭС необходимо закрепить унифицированные полномочия таможенных органов, в частности, установить применение принципа ex officio на всей территории ЕАЭС, что позволит возбуждать дела об административных правонарушениях и процедуры приостановления выпуска товаров без внесения объектов интеллектуальной собственности в таможенный реестр. Помимо этого следует установить унифицированный подход к принципу исчерпания прав на товарный знак, который предполагает в современных условиях сохранение регионального принципа с возможными исключениями из него, т. е. дифференцированный подход.

Немаловажным фактором для совершенствования таможенной защиты является гармонизация права интеллектуальной собственности, равно как и разработка на региональном уровне методики отнесения товара к контрафактному [9, с. 31-35]. Кроме того, целесообразно распространение таможенной защиты на изобретения, промышленные образцы, топологии интегральных микросхем. Поскольку Роспатентом осуществляется регистрация названных объектов, таможенному ведомству может быть передана информация, необходимая для включения в реестр [8, с. 46].

В настоящее время в таможенной деятельности возрастает роль информационных технологий. В частности, Таможенный кодекс ЕАЭС закрепляет приоритет электронного таможенного декларирования, предполагает развитие принципа «единого окна» в деятельности таможенных органов. Помимо этого внедряются процессы цифровизации таможенного контроля и прослеживаемости движения товаров в ЕАЭС33 [1, с. 80]. С целью выявления признаков нарушения исключительных прав таможенными органами используются сведения, содержащиеся в государственных реестрах. С помощью электронных сервисов и других форм взаимодействия таможенные органы получают данные об оригинальной продукции от правообладателей или их представителей в государстве-члене ЕАЭС, а также информацию о наличии или отсутствии разрешения на использование исключительных прав в отношении продукции, перемещаемой через таможенную границу ЕАЭС. Поэтому необходимо усовершенствовать меж-ведомственное взаимодействие на национальном и региональном уровне, а также взаимодействие с правообладателями и их объединениями; создать информационную систему, объединяющую национальные реестры с ЕТРОИС, и иным образом развивать цифровизацию таможенной деятельности.

Таким образом, информационные технологии позволяют ускорить таможенный контроль товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности. В качестве перспективного направления совершенствования таможенного реестра специалистами предлагается сотрудничество таможенных органов и ассоциации IPChain [17, с. 94]. Информационная база IPChain разработана на основе технологии блокчейна, который представляет собой базу данных, состоящую из блоков. Цепочки блоков создаются постоянно, каждый такой процесс представлен более мелкой единицей – транзакцией. Для защиты информации осуществляется шифровка информации, а подтверждение личности правообладателя и его регистрация в сети обеспечивается многоуровневым контролем. В связи с этим технология IPChain, как обоснованно отмечается в литературе, может позволить таможенным органам усовершенствовать процесс получения данных от правообладателя [17, с. 95].

В заключение необходимо обозначить основные выводы проведенного исследования. Прежде всего следует отметить тенденцию расширения сферы наднационального регулирования таможенной защиты прав на объекты интеллектуальной собственности в ЕАЭС. Однако совершенствование механизма таможенной защиты требуют дальнейшей унификации законодательства на уровне отдельных государств-членов Союза, а также модернизации регионального регулирования административных процедур в части единообразного применения принципа ex officio. Представляется необходимым установление единого подхода к принципу исчерпания исключительного права на товарный знак на уровне ЕАЭС, а именно признание регионального принципа исчерпания и введения исключений из него, т. е. закрепление дифференцированного подхода. И, наконец, эффективная борьба с контрафактной продукцией, перемещаемой через таможенную границу ЕАЭС, потребует дальнейшего развития процессов цифровизации на разных этапах таможенной деятельности.