М.А. Рожкова,
Доктор юридических наук,
член Экспертного совета Комитета Государственной Думы
по информационной политике, информационным технологиям и связи
президент IP CLUB,
профессор-исследователь Балтийского Федерального Университета
им. Иммануила Канта

"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 24, июнь 2019 г., с. 16-20

Принятое недавно постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), повлекшее признание не подлежащим применению, в частности, постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», - содержит 6 пунктов, касающихся проблематики доменных споров – это п. 33, 78, 158, 159, 160, 161. В настоящей работе дан анализ их содержания, чтобы определить, какие новации закреплены этими пунктами и какие последствия они могут иметь на практике.

1. Пункт 33 Постановления № 10 дает однозначный – отрицательный – ответ на вопрос о том, можно ли рассматривать доменные имена в качестве объектов интеллектуальной собственности. В обоснование такого заключения указывается на то обстоятельство, что п. 1 ст. 1225 ГК РФ содержит исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, не включающий в свой состав доменные имена.

В российском законодательстве, как известно, закреплен закрытый перечень объектов интеллектуальной собственности – объектами интеллектуальной собственности признаются только те, которым законодательством прямо предоставлена правовая охрана. Соответственно результаты творческого труда и приравненные к ним объекты, для которых подобная охрана законом прямо не предусмотрена, не признаются объектами интеллектуальной собственности. При этом в комментариях к ст. 1225 ГК РФ, в которой поименованы объекты интеллектуальной собственности, поясняется: «Причина, по которой в ГК установлен исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, подлежащих правовой охране, вытекает из содержания признаваемых законом субъективных прав на эти объекты, прежде всего из сути исключительного права как “права-монополии”… Вместе с тем круг таких охраняемых правом результатов и средств со временем в законе расширяется. Происходит это главным образом вследствие научного и технического прогресса, предоставления правовой охраны новым объектам такого рода в других странах и на основании международных договоров»1.

Вследствие сказанного не соответствуют положениям Постановления № 10 позиции тех судов, которые рассматривают доменное имя, например, в качестве не поименованного в законе средства индивидуализации, трактуя его как квазитоварный знак или квазикоммерческое обозначение.

При этом в последнем предложении абзаца второго п. 33 Постановления № 10 применительно к доменам (наряду с наименованиями некоммерческих организаций н названиями СМИ) указывается: «Права на них подлежат защите на основании общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о способах защиты гражданских прав». То есть, «отказав» доменным именам в признании их объектом интеллектуальной собственности, Пленум Верховного Суда РФ прямо признает, что в отношении доменных имен у лиц возникают субъективные гражданские права, которые подлежат защите в соответствии со ст. 12 ГК РФ.

Закрепленные в рассматриваемом пункте Постановления № 10 позиции в части, касающейся доменных имен, представляются абсолютно верными, что мной неоднократно обосновывалось ранее2. На мой взгляд, как и первое, второе разъяснение является весьма важным, поскольку на сегодняшний день на практике наблюдается некоторый перекос: в условиях, когда за правами на товарный знак признается бесспорная экономическая значимость, права на доменное имя выступают в роли в лучшем случае «малоценки» – многие из судей усматривают в содержании прав на домен лишь возможность настроить переадресацию на сайт или иные технические возможности, нередко отрицая за этими правами какую бы то ни было имущественную ценность.

Между тем права на доменное имя, которые Европейский Суд по правам человека прямо отнес к числу экономических активов3, представляют собой полноценные права на имущество. Их содержание определяется рядом составляющих их правомочий. Во-первых, правомочия обладания правом на доменное имя (означающее возможность для правообладателя иметь права в распоряжении и требовать должного поведения от обязанных лиц). Во-вторых, правомочия использования доменного имени (подразумевающее, что правообладатель может осуществлять действия по практическому применению домена: размещение на домене сайта, создание поддоменов и размещение сайтов на поддоменах, создание почтовых ящиков, связанных с доменом и/или его поддоменами, размещение рекламы на доменах, не используемых под сайты; «парковка» доменов и т.д.). В-третьих, правомочия распоряжения правами на доменное имя (которое может быть реализовано путем: отказа от прав на доменное имя, что влечет исключение из соответствующего реестра доменных имен сведений об обладателе прав на конкретное доменное имя и прекращение у него прав на этот домен; отчуждения прав (уступки прав) на доменное имя, предполагающее заключение обладателем прав на доменное имя с другим лицом соглашения, которое становится основанием для внесения в реестр доменных имен изменений и влечет за собой переход прав на доменное имя от первого лица ко второму; предоставления иному лицу права использовать доменное имя на условиях, предусмотренных соответствующим договором, что не предполагает переход (передачу) прав на доменное имя от одного лица к другому).

Вследствие сказанного возможно, прямое отнесение в Постановлении № 10 прав на доменное имя к числу субъективных гражданских прав позволит изменить складывающуюся на практике парадоксальную ситуацию, в рамках которой одни объекты гражданских прав – товарные знаки – априори рассматриваются как имеющие (ничем не обусловленный) приоритет перед другими объектами гражданских прав – доменными именами.

2. Абзац третий пункта 78 Постановления № 10 закрепляет презумпцию, согласно которой «владельцем сайта является администратор доменного имени, адресующего на соответствующий сайт». Эта презумпция является опровержимой: из содержания этого абзаца указанного пункта прямо следует возможность представления доказательств, подтверждающих несовпадение указанных лиц.

Применительно к данному пункту хотелось бы обратить внимание читателей на два момента.

Первый момент – терминологический. На сегодняшний день в отечественном законодательстве существует известное расхождение в наименовании лица, обладающего правами в отношении сайта.

В Федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – Закон об информации) используется выражение «владелец сайта в сети Интернет», под которым понимается «лицо, самостоятельно и по своему усмотрению определяющее порядок использования сайта в сети "Интернет", в том числе порядок размещения информации на таком сайте» (п. 17 ст. 2 Закона об информации).

Между тем в российской правовой доктрине под владельцем традиционно понимается лицо, осуществляющее соответствующее правомочие в отношении вещей материальных, тогда как в отношении любых нематериальных объектов речь может идти лишь об обладании правами. Поэтому в ГК РФ лицо, обладающее правами на тот или иной объект интеллектуальной собственности, стабильно именуют правообладателем: правообладатель произведения, правообладатель товарного знака и т.д.

В этих условиях было бы оптимальным в Постановлении № 10, посвященном проблематике интеллектуальной собственности, использовать выражение «обладатель прав на сайт», но никак не «владелец сайта».

Второй момент – практический. Как известно, при выявлении факта нарушения интеллектуальных прав в форме размещения на сайте нелегального контента правообладатель далеко не во всех случаях может установить, кто является «владельцем сайта» – на самих сайтах, где размещается нелегальный контент, эта информация нередко отсутствует.

В такой ситуации, исходя из обозначенной в п. 78 презумпции, правообладатель вправе обратиться с требованием о прекращении нарушения его прав к администратору доменного имени, на котором размещен данный сайт. Но здесь правообладатель снова сталкивается с трудностями, поскольку сервис whois, ранее позволяющий получить информацию об администраторе домена (читай – обладателе прав на доменное имя), сегодня подобные данные скорее всего не предоставит, что обусловлено ужесточением требований к предоставлению персональных данных4.

3. Пункт 158 Постановления № 10 закрепляет положения, которые в свое время были сформулированы Судом по интеллектуальным правам в одной из своих первых справок – Справке по вопросам, возникающим при рассмотрении доменных споров, утвержденной постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 28 марта 2014 г. № СП-21/4 (далее – Справка № СП-21/4).

В частности, абзац первый п. 158 Постановления № 10, предусматривающий, что требование о пресечении нарушения в виде неправомерного использования имен доменных, тождественных или сходных до степени смешения с товарным знаком, может быть заявлено в виде требования о запрете использования доменного имени определенным образом (например, об обязании удалить информацию о конкретных видах товаров на соответствующем сайте или прекратить адресацию на данный сайт), по сути воспроизводит последний абзац п. 1 Справки № СП-21/4.

Абзац второй п. 158 Постановления № 10 дословно повторяет абзац первый п. 1.1. Справки № СП-21/4, абзац третий п. 158 Постановления № 10 – абзац второй п. 1.1. Справки № СП-21/4.

Абзацы четвертый и пятый п. 158 Постановления № 10 предусматривают те же положения, что содержатся соответственно в абзацах третьем и четвертом п. 1.1. Справки № СП-21/4. Но вместо слов «регистрация доменного имени» в Постановлении № 10 используется выражение «приобретение прав на доменное имя», что, думается, обусловлено позицией, сформулированной в п. 33 Постановления № 10, и позволяет охватить более широкий круг случаев, включая приобретение прав на использование доменного имени на основании договора.

4. Пункт 159 Постановления № 10 также закрепляет положения, сформулированные в свое время Судом по интеллектуальным правам в Справке № СП-21/4. В частности, абзац первый п. 159 Постановления № 10 повторяет положения абзаца первого п. 1.2. Справки № СП-21/4, абзац второй п. 159 Постановления № 10 – абзаца второго п. 1.2. Справки № СП-21/4.

Вместе с тем заслуживает специального внимания абзац третий п. 159 Постановления № 10, устанавливающий следующее: «По ходатайству истца данные об администраторе доменного имени истребуются у регистратора доменного имени в порядке, предусмотренном статьей 57 ГПК РФ, статьей 66 АПК РФ».

Исходя из того, что ст. 57 ГПК РФ и 66 АПК РФ определяют положения, касающиеся судебных запросов, можно сделать вывод о том, что в комментируемом пункте Постановления № 10 закреплено правило, согласно которому сведения об администраторе домена могут быть предоставлены только по судебному, но не адвокатскому запросу.

Следует заметить, что допустимость представления данных об администраторе домена по адвокатскому запросу вызывала на практике много споров. Координационный центр национального домена сети Интернет в свое время направлял в Роскомндазор запрос о порядке предоставления регистратором этих данных по адвокатскому запросу5. Теперь данный вопрос однозначно разрешен в п. 159 Постановления № 10.

5. Пункт 160 Постановления № 10 нацелен на разъяснение вопросов, связанных с применением обеспечительных мер по доменным спорам.

Надо отметить, что эти вопросы в свое время разрабатывались при подготовке Справки о некоторых вопросах, связанных с процессуальным порядком применения обеспечительных мер по доменному спору, утвержденной постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 15 октября 2013 г. № СП-23/3 (далее – Справка № СП-23/3). Впоследствии они нашли отражение и в п. 49 – единственном пункте, посвященном проблематике доменных споров в Обзоре судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 23 сентября 2015 г. (далее – Обзор).

Вместе с тем нельзя не заметить, что в абзаце первом п. 160 Постановления № 10 несколько по-иному (по сравнению с абзацем вторым п. 2 Справки № СП-23/3 и абзацем четвертым п. 49 Обзора) описаны обеспечительные меры, которые могут быть применены в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю в доменном споре. В частности, в абзаце первом п. 160 Постановления № 10 указывается, что в качестве обеспечительных мер, направленных на сохранение существующего состояния отношений между сторонами, могут быть введены запреты:

– администратору совершать действия, направленные на отказ или передачу прав администрирования доменного имени, а также на смену регистратора;

– регистратору аннулировать доменное имя и передавать права администрирования доменного имени другому лицу.

В то же время абзац второй п. 160 Постановлении № 10, по сути, воспроизводит те положения, которые были сформулированы в абзацах третьем – пятом п. 3 Справка № СП-23/3. Иными словами, в Постановлении № 10 нашла подтверждение позиция, уже сформировавшаяся на практике.

6. Пункт 161 Постановления № 10 также закрепляет положения, сформулированные в свое время Судом по интеллектуальным правам в Справке № СП-21/4: абзацы первый и второй п. 161 Постановления № 10 воспроизводят положения соответственно абзацев первого и второго п. 1.3. Справки № СП-21/4.

Таким образом, можно говорить о том, что в Постановлении № 10 был подтвержден ряд позиций, выработанных судебной практикой. Вместе с тем Пленум Верховного Суда РФ сформулировал также ряд новых положений, на которые было обращено внимание в рамках настоящего комментария.