"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 4, июнь 2014 г., с. 53-66

В предыдущей статье1 была рассмотрена эволюция законодательства об авторском праве США и России, в ходе которой произведения зарубежных авторов в конечном счете получили охрану наравне с произведениями отечественных авторов. В результате присоединения этих стран к Бернской конвенции, а впоследствии и к ВТО, положения о защите авторских прав были распространены в том числе и на «старые» иностранные произведения, созданные до присоединения к соответствующим международным соглашениям. Для этого многие произведения пришлось «вернуть» из общественного достояния, куда они попали в соответствии с ранее действовавшим законодательством этих стран.

В результате «старые» иностранные произведения получили охрану и в США (1994 г.), и в России (2004 г.), а равно и в других странах - участницах Бернской конвенции и ВТО, например Украине. Это, конечно, не означает, что все споры по поводу таких произведений были тем самым автоматически разрешены. Напротив, восстановление авторских прав на произведения, ранее находившиеся в общественном достоянии, создает множество спорных ситуаций, нуждающихся в судебном анализе.

Даже безотносительно к восстановлению прав нередко возникают споры о правах на созданные десятилетия назад произведения как иностранных, так и отечественных авторов, требующие анализа законов, давно утративших силу; и договоров, заключенных в отдаленном прошлом. Весьма актуальны и вопросы, относящиеся к товарным знакам, основанным на персонажах таких произведений.

В этой статье мы рассмотрим лишь некоторые из проблем и судебных споров, имеющих то или иное отношение к «старым» произведениям. Как мы увидим, в этих спорах суды иногда приходят к довольно неожиданным выводам (например, относительно принадлежности авторских прав на самого персонажа по имени Винни-Пух).

В Америке нередко кипят судебные страсти по поводу прав на популярные «старые» произведения, а также вокруг товарных знаков, производных от персонажей таких произведений.

В упоминавшейся предыдущей статье мы уже обсуждали непростые отношения между компанией Stephen Slesinger, Inc., приобретшей в свое время (1930 г.) права на произведения о Винни-Пухе у их автора Алана Александра Милна, и компанией Walt Disney Co., которой компания Слезингера впоследствии (1961 г.) эти права уступила.

В частности, в 1991 г. компания Слезингера предъявила компании Диснея иск, утверждая, что та недоплачивает ей роялти, предусмотренные договором между компаниями. После многолетних споров иск был отклонен, но не в результате рассмотрения его по существу, а в качестве наказания за ненадлежащее поведение истца2.

Как выяснилось, в ходе процесса истец нанял частного детектива, который проникал в помещения ответчика и воровал из мусорных бачков конфиденциальные документы компании Диснея, предназначенные к уничтожению. (Хотя надо сказать, что по ходу дела и сама компания Диснея была уличена в ненадлежащем поведении, а именно - в уничтожении документов, являющихся доказательствами по делу.)

«Утверждение [компании Слезингера], что преступность ее действий не была доказана, озадачивает», - отметил Апелляционный Суд Калифорнии (2007 г.) - Независимо от того, совершил ли [детектив] преступное вторжение в чужое владение, доказательства, признанные судом первой инстанции, устанавливают, что он неправомерно проник на территорию помещений Диснея, недоступную публике ... и там неправомерно взял документы, которые Дисней не выбрасывал. Таким образом, [детектив] совершил преступление: кражу со взломом ... В любом случае, характеризуются ли его действия как гражданско-правовое правонарушение, уголовное правонарушение, или и то, и другое, - неправомерные действия [детектива] от имени [компании Слезингера] были намеренными и вопиющими. Их было более чем достаточно, чтобы обосновать применение судом своего неотъемлемого правомочия отказать в иске»3.

Известны также многолетние судебные споры между компанией Слезингера и компанией Диснея насчет товарных знаков, основанных на персонажах «Винни-Пуха». В период 1983 - 2006 гг. компания Диснея зарегистрировала в США не менее 15 товарных знаков, основанных на изображениях персонажей Винни-Пуха. Именно доходы от производства товаров с изображениями Винни-Пуха и его друзей стали настоящим рогом изобилия для компании Диснея.

 

Первопричиной же споров между двумя компаниями является то, что ни соглашение от 1961 г., ни, что еще удивительнее, исправленное соглашение от 1983 г. (см. предыдущую статью), между этими компаниями не решает внятно вопрос о предмете соглашения. А именно, передается ли соглашением исключительное право на произведения Милна или лишь предоставляется лицензия на использование произведений? От ответа на этот вопрос может зависеть и судьба прав на товарные знаки. Эту судебную эпопею (1991 - 2012 гг.) мы подробно обсуждать не будем, скажем лишь, что суды в конечном счете решили вопрос в пользу компании Диснея, сочтя, что компания Слезингера передала ей абсолютно все права на произведения о Пухе4.

Действительно, как явствует из соглашения от 1983 г., компания Слезингера «уступает, предоставляет и передает Диснею эксклюзивное и исключительное право в США и Канаде демонстрировать, показывать и сообщать в эфир ... любые фильмы », а также «различные другие права на указанное произведение, которые включают права на производство товаров »5. По заключению и окружного, и апелляционного суда, именно из этой формулировки следует, что компания Слезингера «полностью передала все свои права Диснею»6.

Соответственно, компании Диснея принадлежат и права на производные товарные знаки (права в других странах были приобретены ею непосредственно у наследников автора, см. предыдущую статью).

Весьма любопытны некоторые российские споры о правах на «советского Винни-Пуха» (то есть персонажа книги на русском языке и советского мультфильма).

Как обсуждалось в предыдущей статье, американские законодатели при принятии закона о восстановлении прав на «старые» произведения предусмотрели ряд переходных положений, в частности, направленных на защиту прав лиц, использовавших эти произведения ранее. Эта предусмотрительность законодателя, несомненно, стала одной из причин, по которым закон успешно выдержал проверку на конституционность в деле Верховного Суда США Golan v. Holder (где предметом детального обсуждения стали, в частности, права на музыкальные произведения Стравинского, Шостаковича и Прокофьева, в том числе на музыкальную сказку «Петя и Волк»)7.

Увы, ничего подобного в российском законе мы не находим. В результате многие относящиеся к восстановленным правам вопросы остались спорными.

 

Так, американский закон явно устанавливает, что восстановленные права принадлежат «автору или начальному правообладателю в соответствии с законом страны происхождения произведения»8. В российском законе подобного положения нет. В результате возникает вопрос: если автор ранее передал права на произведения другому лицу, принадлежат ли восстановленные права в России автору или этому другому лицу? Зависит ли ответ от того, является ли этот договор договором об отчуждении исключительного права или лицензионным соглашением? Применительно к книге о Винни-Пухе, принадлежат ли права на нее в России наследникам Милна, компании Слезингера или компании Диснея? Очевидного ответа на этот вопрос нет.

Далее, американский закон позволяет авторам (или иным правообладателям) ранее созданных производных произведений и далее использовать их при условии выплаты обладателю прав на оригинал разумного вознаграждения, которое при отсутствии договоренности сторон может определяться судом9. В российском законе опять же ничего подобного нет. В результате под вопросом оказалась, в частности, судьба советского мультфильма о Винни-Пухе, который несомненно является производным произведением по отношению к книге Милна.

Впрочем, к чести зарубежных правообладателей, об их попытках запретить показ советского мультфильма о Винни-Пухе в России пока ничего не сообщалось.

Зато несколько неожиданную активность развили наследники и правопреемники Бориса Заходера (после смерти писателя в 2000 г.).

Как известно, переводчику принадлежит исключительное право на его перевод, которое, однако, должно осуществляться с соблюдением права автора оригинального произведения10. Соответственно, никто не имеет права издавать перевод без разрешения переводчика или последующих обладателей права на перевод, - разумеется, в дополнение к разрешению от обладателя права на оригинал. Однако правопреемники Заходера этим ограничиваться не собирались. Они предъявили права не только на перевод сказки о Винни-Пухе (который они предпочитают называть пересказом), но и на самого Винни-Пуха как персонажа этой сказки, на его имя и, что самое главное, на производные от этого имени товарные знаки.

Эти требования могут показаться абсурдными. Казалось бы, права на Винни-Пуха как персонажа книги и на его имя принадлежат Милну (его наследникам и правопреемникам), а вовсе не Заходеру (или его наследникам и правопреемникам). Российские суды, однако, пришли к иным выводам.

Согласно российскому законодательству, «авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения, если по своему характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора»11. При этом регистрация товарного знака, тождественного названию известного в России произведения, а также «персонажу или цитате из такого произведения», требует согласия правообладателя12.

Кому же принадлежат права на Винни-Пуха в России? По мнению Федерального арбитражного суда Московского округа (ФАС МО), высказанном в постановлении от 2005г. года, Борису Заходеру, а в настоящее время его наследникам и правопреемникам13.

В данном деле аннулирования товарного знака «Винни» фактически добивалось общество (третье лицо в споре заявителя и Роспатента), получившее исключительное право на использование слова «Винни» по «авторскому договору» с Борисом Заходером в 1998 г.

«Рассматривая спор, суд первой и апелляционной инстанций установил, что сказка Б. Заходера Винни-Пух и все-все-все является производным произведением от сказки А. Милна. Между тем персонаж в сказке Б. Заходера отличается от персонажа сказки А. Милна. Его имя не является дословным переводом имени английского персонажа. ... В сказке Б. Заходера персонаж медвежонка Винни-Пух, или Винни, приспособлен к восприятию русскоязычного читателя, имеет некоторые различия в поведении, то есть наделен автором определенными оригинальными узнаваемыми чертами. Слово "Винни" введено в лексикон русского языка Б. Заходером после издания в 1960 году книги "Винни-Пух и все-все-все" ... и персонаж под именем Винни или Винни-Пух получил широкую известность российского потребителя», - так пояснил свою позицию ФАС МО. По заключению суда, «имя Винни является одной из составляющей персонажа медвежонка сказки Б. Заходера, обладающего признаками оригинальности и являющегося объектом защиты авторского права».

В результате решение Роспатента об аннулировании словесного товарного знака «Винни», зарегистрированного коммерческой организацией – причем едва ли не по всем классам Международной классификации товаров и услуг – без разрешения правопреемников Заходера, было оставлено в силе.

Заметим, что этот иск был подан еще в 2002 г., то есть до предоставления защиты обладателям прав на «старые» иностранные произведения в 2004 г. (см. предыдущую статью), но окончательное решение было принято уже после этого, в 2005 г.. Не исключено, что если бы и зарубежные правообладатели приняли участие в деле, его исход был бы несколько иным.

Впрочем, впоследствии (2013 г.) ФАС МО еще раз подтвердил свою позицию в похожем споре по поводу товарного знака со словесным элементом «Винни-Пух», который некий индивидуальный предприниматель пытался зарегистрировать по классу 29 МКТУ (мясо, рыба, птица, дичь и др.). Роспатент отказал в регистрации с последующим подтверждением этого решения в судах трех инстанций.

«Решением Арбитражного суда города Москвы от 24 января 2001г. по делу N А40-36374/02-2-12514, вступившим в законную силу, установлено, что персонаж "Винни-Пух" является объектом авторских прав, принадлежавших Б. Заходеру, а в данный момент его наследнице – Г.С. Заходер», – сообщил предпринимателю суд. «Как правомерно установлено Роспатентом и судами обеих инстанций, словесный элемент заявленного обозначения Винни-Пух воспроизводит имя персонажа произведения Б. Заходера Винни-Пух и все-все-все, а не произведения А.А. Милна WINNIE-THE-POOH», – счел необходимым добавить ФАС МО15.

Это мнение ФАС МО, конечно, очень спорное. При всем уважении к талантливому переводу (пусть даже и пересказу) Бориса Заходера, вряд ли можно считать его Винни-Пуха совершенно другим персонажем, отличным от медвежонка из сказки Милна. Ясно, что как минимум некоторые права в отношении самого перевода (являющегося производным произведением), и его персонажей должны быть и у правопреемников Милна. Этот вопрос, однако, судом не исследовался.

Однако если Заходер и его правопреемники обладают правами на имя «Винни-Пух», то в еще большей степени это относится к именам других персонажей сказки (Пятачок, Иа-Иа, Тигра), которые не тождественны английским именам (Piglet, Eeyore, Tigger). С исключительными правами переводчика приходится считаться даже обладателям прав на оригинальное произведение, которые не имеют права использовать перевод без разрешения переводчика (его правопреемников или лицензиатов).

Некоторые читатели, наверное, помнят, что когда мультфильмы Диснея о Винни-Пухе впервые появились на российском телевидении в 1990-х г., их персонажи носили с детства знакомые имена, придуманные Борисом Заходером. Однако в более поздних переводах мы неожиданно встречаем незнакомцев с режущими с непривычки слух кличками (Хрюник, Ушастик, Тигруля и т.п.). Очевидно, эта замена была вызвана претензиями со стороны владельцев прав на перевод Заходера либо риском предъявления таких претензий в будущем.

Вообще вопрос о правах на персонажей производных произведений весьма сложен, причем не только применительно к «старым» иностранным произведениям. Он не решен сколько-нибудь внятно ни российским законодательством, ни судебной практикой.

Кому, например, принадлежат, права на персонажей советского мультфильма о Винни-Пухе? Наследникам Милна? А может, компании Диснея как правопреемнику Милна? Наследникам Заходера? Наследникам Хитрука? Художникам «Союзмультфильма» и их наследникам? Самому «Союзмультфильму»? И, кстати, существует ли правопреемство между советским «Союзмультфильмом» и нынешним (к этому вопросу мы еще вернемся)? А, может быть, всем им, вместе взятым? Тогда в каких долях? Далее, если говорить о коммерческом использовании изображений и имен персонажей, как отличить персонажа книги от персонажа мультфильма (ведь правообладатели у них разные)?

Споры по подобным вопросам, хотя и в отношении других, чисто отечественных произведений, не раз становились предметом рассмотрения судов общей юрисдикции.

В 1966 г. Эдуард Успенский написал книгу «Крокодил Гена и его друзья». В 1966-1983 г. по мотивам этой книги на «Союзмультфильме» была создана серия популярных анимационных фильмов (режиссер – Роман Качанов). В советское время изображения персонажей мультфильма, особенно Чебурашки, часто помещались на различных товарах, вывесках и т.д. В постперестороечный период права на этих персонажей приобрели значительную коммерческую ценность, но вопрос о владельце этих прав по существу так и остался не решенным.

Вопрос тем более сложен, что мультфильм создавался в другую историческую эпоху, когда действовало совсем иное гражданское законодательство. В частности, ГК РСФСР устанавливал, что авторские права на фильм принадлежат «предприятию, осуществившему его съемку», но при этом автору сценария и «авторам других произведений, вошедших составной частью в ... фильм, принадлежит авторское право каждому на свое произведение»16. Таким образом, по-видимому, за художником сохраняются права на изображение персонажа мультфильма, за автором сценария – на имя персонажа и т.п.

Леонид Шварцман, художник «Союзмультфильма» и автор визуального образа Чебурашки, пытался отстоять свои права в суде общей юрисдикци, предъявив в 2007 г. иск к организации, реализующей зубную пасту с изображением Чебурашки.

Как оказалось, ответчик действовал по лицензионному договору с Эдуардом Успенским, который полагал, что он является надлежащим правообладателем в отношении этого персонажа, поскольку именно он и придумал Чебурашку. Ответчики уверяли, что художник фирмы-производителя сделал рисунок, руководствуясь описанием Чебурашки, содержащимся в книге Успенского17. Тот же факт, что получившееся изображение совпадает с образом героя мультфильма, якобы является всего лишь «случайностью»18. Головинский районный суд г. Москвы отказал в иске, сочтя – вопреки, пожалуй, здравому смыслу, – что ответчики действительно не использовали работ Шварцмана19.

Права киностудии судом, по-видимому, не обсуждались. Создается впечатление, что суд просто не пожелал по существу анализировать сложную правовую проблему, а отказал в иске под первым попавшимся предлогом (к сожалению, текст решения недоступен, и о нем известно лишь из прессы)20.

Вопрос о правах на Чебурашку разбирался и арбитражными судами.

В 2010 г. некое ООО «Комета-плюс» обратилось в Арбитражный суд Смоленской области с иском к индивидуальному предпринимателю Дмитрию Колденкову, который занимался реализацией мягких игрушек – Чебурашки и Крокодила Гены, приобретенных предпринимателем у третьих лиц. Как оказалось, у истца был лицензионный договор от 2009 г. с ФГУП «Фильмофонд киностудии ”Союзмультфильм“» (впоследствии, после присоединения других фильмофондов, переименовано во ФГУП «Объединенная государственная киноколлекция»). Согласно этому договору, «Союзмультфильм» предоставил «Комете» «исключительную лицензию на многоразовое использование персонажей фильмов в совокупности их внешнего вида, характера, заданного образа, движений, жестов, характера движений, артикуляции, мимики, голоса, реплик и пр. для изготовления (производства) товаров, предусмотренных приложением». У ответчика же никаких разрешений на использование образов этих персонажей не было.

Суд признал, что «ответчиком нарушены права правообладателя – истца». В результате с ответчика была взыскана компенсация в пользу истца в размере 10 тыс. рублей. Однако суд отказался удовлетворить требование истца об изъятии из оборота и уничтожении игрушек, сочтя, что это нарушило бы «принцип разумности и соразмерности». Суд подчеркнул, что «ответчик имеет право получить соответствующее разрешение у обладателя исключительного права – киностудии». (Тезис довольно спорный, исходя из того, что у «Кометы» была исключительная лицензия21.)

«Изъятие из оборота и уничтожение товар, который может быть введен в оборот с соответствующего разрешения правообладателя будет нарушать права ответчика», - указал судья А.П. Титов (сохранены синтаксис и пунктуация оригинала)22.

Сам Эдуард Успенский в 2011 г. предъявил в суде общей юрисдикции иск к организации, реализующей USB-накопители в форме Чебурашки. Как оказалось, организация действовала на основании лицензионного договора с ФГУП «Объединенная государственная киноколлекция» (ОГК), правопреемником вышеупомянутого ФГУП «Фильмофонд киностудии ”Союзмультфильм“». Успенский полагал, что именно он обладает правами на Чебурашку, причем и на персонажа книги, и на персонажа мультфильма. Суды, однако, с ним не согласились, придя к выводу, что персонаж «в литературной форме» и персонаж «в форме изображения» – это два разных объекта авторского права, причем исключительное право на первый из них принадлежат писателю, а на второй – ФГУП.

Московский городской суд, рассматривавший дело в кассационной инстанции(2011 г.), сослался на совместное постановление Пленумов ВС и ВАС от 2009 г.. Согласно этому постановлению, «под персонажем следует понимать часть произведения, содержащую описание или изображение того или иного действующего лица в форме (формах), присущей (присущих) произведению: в письменной, устной форме, в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме и др.»23.

Суд счел, что именно ФГУП является владельцем прав на персонаж мультфильма. «Доводы кассационных жалоб о том, что литературный персонаж и персонаж мультфильма - это один и тот же персонаж, нельзя признать обоснованным, поскольку данные персонажи объективно существуют в различных формах, каждая из которых является объектом самостоятельного авторского права. При этом истец не является автором используемых [ответчиком] изображения персонажей, по поводу которых возник спор», - заключил Мосгорсуд, оставив без удовлетворения кассационную жалобу писателя24.

Последнее замечание Мосгорсуда, по-видимому, оставляет открытым вопрос о том, есть ли какие-то права на визуальный образ персонажа мультфильма у создавшего его художника (в данном случае Леонида Шварцмана). Пусть исключительное право на мультфильм принадлежит киностудии, но ведь изображение персонажа – это отдельный объект авторского права, который, по-видимому, не является производным произведением по отношению к мультфильму (скорее уж наоборот).

Между тем российские аниматоры были крайне недовольны деятельностью упомянутого ФГУП (правопреемника советской киностудии), поскольку оно реализовало права как на мультфильмы из советской коллекции, так и на коммерческое использование их персонажей без учета интересов аниматоров. Накануне 75-летия «Союзмультфильма» (2011 г.) аниматоры опубликовали в «Новой газете» открытое письмо руководству страны, где, в частности, обвиняли ФГУП в том, что оно «считает хозяином этой коллекции себя, а не киностудию, в стенах которой создавались фильмы конкретными творцами»25.

Письмо аниматоров прочитал – по его словам, случайно, по дороге в аэропорт – тогдашний премьер-министр РФ Владимир Путин26. На срочно созванной встрече с аниматорами Владимир необычайно резко отозвался о деятельности ФГУП. Он публично назвал ФГУП «конторой ”Рога и копыта“» и предложил его ликвидировать с передачей всех прав на фильмы «Госфильмофонду»27.

По совпадению, это произошло буквально три дня спустя после принятия упомянутого выше определения Мосгорсуда. Таким образом, немедленно после того, как суд признал ФГУП «Объединенная государственная киноколлекция» надлежащим обладателем прав на советские мультфильмы и их персонажей, этот его статус был вновь поставлен под сомнение.

 

Пожелание Владимира Путина было исполнено два года спустя (2013 г.): ФГУП было ликвидировано путем присоединения к «Госфильмофонду»28. Получили ли от этого какие-то выгоды аниматоры, пресса не сообщала.

Упомянем еще о затяжном споре все того же ФГУП «Объединенная государственная киноколлекция» с ООО «Детский сеанс», чем-то напоминающем обсуждавшийся выше американский спор между компаниями Слезингера и Диснея.

В 2004 г/ ФГУП (точнее, его правопредшественник) передало ООО права на использование мультфильмов на территории бывшего СССР, за что ООО должно было выплачивать ФГУП 70% от валовых поступлений от этого использования. Несмотря на довольно щедрые по отношению к обществу условия договора, впоследствии общество было уличено в нарушении договора (а именно, в непредоставлении отчетов о поступивших денежных средствах).

ФГУП объявило об отказе от договора (2007 г.) в связи с неисполнением ООО своих обязательств. В ответ ООО предъявило иск ФГУП, потребовав, чтобы суд признал за ним (ООО) исключительные прав на мультфильмы и запретил ФГУП использовать эти фильмы в течение срока действия договора.

Арбитражный суд г. Москвы (судья А.С. Чадов) в иске отказал (2011 г.)29. Решение в содержательной части не вызывает особенных вопросов, за исключением разве что содержащейся в нем странной фразы о «нарушении исключительного права на указанный товарный знак», явно попавшей сюда из какого-то другого документа.

Однако в решении бросается в глаза пассаж, свидетельствующий о довольно странном понимании некоторыми судьями таких терминов процессуального права как «внутреннее убеждение», «доказывание», «презумпция» и «состязательность». Несколько отвлекаясь от основной темы статьи, позволю себе процитировать этот тезис целиком (сохранены синтаксис и пунктуация оригинала): «При этом, понятие таких слов как ’’по своему внутреннему убеждению’’ не подразумевают доказывание выводов суда, сделанных на основе этого убеждения, в силу установленной законом императивной презумпции соблюдения равноправия и состязательности суда как органа правосудия, наделенного соответствующими полномочиями».

Этот удивительный тезис (который здесь вряд ли стоит комментировать) повторялся как клише в десятках решений Арбитражного суда г. Москвы за 2009-2012 гг.30, а затем десятки же раз воспроизводился дословно в постановлениях апелляционной инстанции31. Лишь с 2012 г. Девятый арбитражный апелляционный суд начал исключать эту фразу из мотивировочной части решений суда первой инстанции, как «не основанную на нормах АПК» и «не отвечающую задачам судопроизводства в арбитражном суде»32.

В данном случае апелляционный суд эту фразу проигнорировал, а насчет упоминания «товарного знака» заметил, что оно «не привело к принятию неправильного решения». Решение было утверждено в апелляции33, а затем и в кассации34.

Коллегия судей ВАС, отказывая в передаче дела в Президиум ВАС для пересмотра (2011 г.), согласилась с нижестоящим судом, что «приведенный договор считается расторгнутым в связи с односторонним отказом предприятия [ФГУП] от исполнения договора», а потому «на момент обращения с настоящим иском обществоДетский сеанс не обладало исключительными правами на использование мультипликационных фильмов»35. Следовательно, по заключению суда, общество не имело оснований для претензий.

В отличие от других обсуждавшихся дел, здесь речь шла не об отдельных мультфильмах или персонажах, а обо всей коллекции советских мультфильмов, включая, очевидно, и «Винни-Пуха» с «Чебурашкой». Так что именно в этом деле Винни-Пух и Чебурашка в некотором смысле встретились в суде.

В Украине вопрос о правах российских правообладателей на персонажей советских мультфильмов тоже весьма актуален.

В 2011г. уже знакомое нам российское ООО «Комета-Плюс» (держатель лицензии от российского правообладателя на использование образа Чебурашки для производства товаров) предъявило иск предпринимателю из Евпатории Ирине Ипполитовой в Хозяйственном суде Автономной республики Крым.

Предприниматель производила и реализовывала мягкие игрушки, подозрительно напоминающие Чебурашку. В доказательство нарушения своих прав истец предоставил довольно старый рекламный ролик (касающийся коллекции 2007 г.), в котором недвусмысленно сообщалось, что предприниматель Ипполитова производит игрушку «Чебурашка». Кроме того, истец представил копию чека на приобретение игрушки и саму игрушку с этикеткой «Чебурашка-3» и реквизитами ответчицы36.

Суд, однако, отказал в удовлетворении иска (февраль 2012 г.)37. Для вынесения решения суду (судья А.А. Калиниченко) пришлось анализировать положения международных соглашений и российского законодательства, применимого в соответствии с украинскими коллизионными нормами.

Судья отметил, что и Украина, и Россия являются участницами Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, а также Всемирной конвенции об авторском праве. Несмотря на то, что мультфильмы были созданы до присоединения Украины к обеим конвенциям, судья сделал такой вывод: «следовательно, авторские права на указанные произведения, а также их составляющие, имеют правовую охрану на территории Украины в соответствии с положениями Закона Украины «Об авторском праве и смежных правах»»38. Вывод, бесспорно, правильный, так как ст. 18 Бернской конвенции обязывает страны-участницы предоставлять охрану и «старым» иностранным произведениям, созданным до присоединения страны к Конвенции39.

Тем не менее судья признал, что согласно обсуждавшимся выше положениям ГК РСФСР от 1964 года киностудия имеет лишь права на мультфильм в целом, а права на образ персонажа на момент создания фильма принадлежали художнику-постановщику. Как отметил судья, в деле не было доказательств того, что художники-постановщики (Л. Шварцман и О. Богомолова) передали свои права на образ Чебурашки «Союзмультфильму». В результате в иске было отказано.

Однако же это решение было пересмотрено в апелляции (апрель 2012 г.)40. Апелляционный суд дал иное толкование нормам советского кодекса. По мнению суда, поскольку мультфильм был сделан по заказу, то и права на его персонажей перешли к киностудии. В результате апелляционный суд запретил предпринимателю производить Чебурашек. Предприниматель обратилась в Высший хозяйственный суд с кассационными жалобами, но суд отказался их рассматривать: жалобы были возвращены.

Предприниматель, однако, продолжила продавать свои игрушки, ссылаясь на то, что, согласно ее каталогу, это вовсе не Чебурашка, а «Звірятко № 3»41.

Тогда «Комета-плюс» вновь обратилась в суд с требованием компенсации за нарушение ее прав в размере 551 тыс. гривен (более 2 млн. рублей), ссылаясь на те же доказательства, что и в предыдущем процессе. Ответчица заявила, что Чебурашку произвела в единственном экземпляре для личного использования (а на продажу, надо понимать, предлагались только «Зверьки № 3»). Что касается представленной суду игрушки, ответчица заявила, что этикетка на ней фальшивая. Насчет «личного использования» суд первой инстанции предпринимательнице не поверил, но в связи с неустановленностью объема производства Чебурашек взыскал компенсацию лишь в минимальном размере (11 тыс. гривен)42.

Но и на этом история не заканчивается. В ходе этого второго процесса «Комете» после неоднократных требований суда пришлось предъявить оригинал своего лицензионного договора (на первом процессе предоставлялась только копия). Тут-то и обнаружилось, что в предыдущем процессе истец скрыл существование некоторых дополнительных соглашений к лицензионному договору, которые существенно подрывали позицию истца. Тогда ответчица подала заявление о пересмотре первого дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Севастопольский апелляционный суд на этот раз согласился с позицией ответчицы. Он, правда, отказался признать, что у истца нет вообще никаких прав на Чебурашку, но указал, что, как явствует из «вновь открывшегося» дополнительного соглашения, эти права приобретены лишь в апреле 2011 г., а исходный иск к ответчице был подан в марте того же года. В результате суд отменил свое предыдущее постановление по первому делу и оставил в силе решение суда первой инстанции, отказавшего в иске43.

Неудивительно, что после этого апелляционный суд пересмотрел решение суда первой инстанции и по второму делу (о компенсации). Правда, подтверждавший покупку спорной игрушки чек был датирован августом 2011 г.. Но апелляционный суд признал, что истцом «не представлено доказательств» производства игрушки «Чебурашка-3» с коммерческой целью. С истцом сыграла злую шутку его дурная практика манипулирования доказательствами: суд, по-видимому, усомнился в достоверности копии чека и этикетки. В результате апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции и отказал в иске44.

Отметим, что вскрывшиеся в этих процессах обстоятельства ставят под вопрос и правильность обсуждавшегося выше решения российского суда по иску «Кометы-плюс».

Другое похожее дело тоже сложилось не очень удачно для «Кометы-плюс». Общество предъявило иск в Хозяйственном суде г. Киева товариществу с ограниченной ответственностью «Киддисвит» из Днепропетровска (2012 г.).

Основанием иска стало то, что «Комета» обнаружила в продаже в киевском универмаге мягкие игрушки, воспроизводящие внешний вид персонажей советских мультфильмов, в том числе Чебурашки и Крокодила Гены. Согласно документам на игрушки, их производителем была некая китайская фирма, а поставщиком – ответчик («Киддисвит»). Истец требовал запретить ответчику продажу игрушек, изъять контрафактный товар и обязать ответчика опубликовать информацию о нарушении имущественных авторских прав истца. Суд первой инстанции удовлетворил иск (февраль 2013 г.).45

Однако апелляция это решение отменила (апрель 2013 г.) ввиду нарушения правил исключительной подсудности (согласно Хозяйственному процессуальному кодексу, иск о нарушении исключительных прав рассматривается по месту нарушения)46.

Апелляционный суд счел, что не доказано совершение нарушения ответчиком именно в Киеве. В деле не было доказательств того, что ответчик владел универмагом, арендовал в нем торговое место и вообще продавал свой товар в Киеве. А к продавцам товара, находящимся в Киеве, истец никаких претензий не предъявил. В результате дело было возвращено в суд Киева для передачи по подсудности в хозяйственный суд Днепропетровска47.

 

Эта позиция с небольшими коррективами была поддержана Высшим хозяйственным судом Украины (июль 2013 г.), отказавшим в удовлетворении кассационной жалобы истца и утвердившим постановление апелляционной инстанции48.

Американским правообладателям иной раз приходится защищать свои права в российских судах, а российским – в судах американских. Юристам важно понимать законодательство другой страны об интеллектуальной собственности, с чем связан и интерес юридической прессы обеих стран к этой теме49.

Компания Диснея зарегистрировала товарные знаки, связанные с Винни-Пухом и другими героями своих мультфильмов, не только в США, но и едва ли не во всех остальных странах мира, включая Россию. Компания активно преследует не уполномоченных ею изготовителей и импортеров продукции с подобными изображениями. Немало дел такого рода можно обнаружить и в практике российских арбитражных судов50.

Так, в одном из дел51 Уссурийская таможня обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении импортера к административной ответственности за незаконное использование товарного знака52. Компания Диснея фигурировала в деле в качестве потерпевшего. Речь шла о ввозе товара, задекларированного как «мяч-попрыгун: зебра, баран, олень». Между тем, как было обнаружено при досмотре, «на товарах, ввезенных обществом на территорию Российской Федерации ... были размещены графические изображения героев мультипликационных фильмов - Микки Мауса, Мини Мауса, Винни-Пуха, Пятачка, Тигры, сходные до степени смешения с товарными знаками, зарегистрированными компанией ”Дисней Энтерпрайзис, Инк“ в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам».

В результате суд удовлетворил требования таможни, наложив на импортера штраф (30 тыс. рублей) и конфисковав спорные товары. Решение было подтверждено в апелляции и кассации. Суды отклонили традиционные для такого рода споров аргументы импортера о том, что ввоз товара в РФ якобы осуществлялся не им, а иностранным поставщиком и что вины импортера в правонарушении не было, поскольку он не знал о том, что изображения подлежат охране в РФ53. Суды указали, что импортер был обязан «получить информацию об охраняемых на территории Российской Федерации объектах интеллектуальной собственности».

Права российского ФГУП «Объединенная государственная киноколлекция» и его правопредшественников на персонажей советских мультфильмов ставились под сомнение не только в России.

Особо стоит выделить знаменитое американское дело Films by Jove (эта американская корпорация, занимавшаяся дистрибуцией мультфильмов, была создана бывшей звездой советского экрана Олегом Видовым). Точнее, речь идет о целой многолетней серии (2001-2010 гг.) судебных дел в США54 и в России55, в том числе на уровне ВАС РФ. В этих делах, по существу, решался вопрос об обладателе прав на старые советские мультфильмы, включая «Крокодила Гену» и «Чебурашку». Советский «Винни-Пух», вероятно, тоже входил в спорную коллекцию, но в материалах конкретного американского дела не упоминался (в противном случае спор мог бы существенно осложниться необходимостью учета прав американских правообладателей на книги о Винни-Пухе).

В этом деле были поставлены и отчасти решены многие сложные вопросы, характерные для споров такого рода. Сюда относятся ряд спорных моментов советского и российского права интеллектуальной собственности (в том числе положений ГК РСФСР 1964 г.) и корпоративного права. Сюда же относятся некоторые вопросы международного частного права, включая значение решений российских судов различного уровня при применении зарубежными судами российского права, а также вопросы признания зарубежными судами российских судебных актов (включая постановления Президиума ВАС РФ).

Это необыкновенно поучительное дело заслуживает отдельной статьи56. Здесь же, не вдаваясь в подробности, скажем лишь, что совместными усилиями судов двух стран были выработаны два существенно различающихся варианта «правовой реальности». В одном из них, американском, созданное в 1989 г. арендное предприятие «Киностудия ”Союзмультфильм“ получило от советского «Союзмультфильма» права на фильмы в порядке правопреемства, а затем в 1992 г. выдало долгосрочную лицензию на их использование за рубежом американской корпорации. В другом, российском, варианте права на фильмы всегда принадлежали государству и (или) государственным предприятиям (но не арендному предприятию), на момент рассмотрения спора – ФГУП «Киностудия ”Союзмультфильм“, созданному в 1999 г.. Соответственно, у американской корпорации никаких прав на фильмы никогда не было.

Одним из решающих обстоятельств, помешавших американскому суду признать преюдициальную силу решений российских судов по вопросу о правах на советские мультфильмы, стало следующее. Как удалось документально доказать истцу, незадолго до принятия Президиумом ВАС РФ ключевого акта по данному делу (2001 г.), в российском правительстве проводилось совещание, посвященное «созданию необходимых условий для деятельности Федерального государственного унитарного предприятия [«Киностудия ”Союзмультфильм“]», где присутствовал и представитель ВАС. Участники совещания договорились о различных действиях от имени и в интересах ФГУП. В частности, в протоколе совещания значилось: «просить ВАС РФ (В.А. Яковлев)57 осуществить, в процессуальных формах, установленных федеральным законом, судебный надзор над делами [с участием ФГУП], рассматриваемыми арбитражными судами Москвы и Московской области»58. Служебная записка с изложением этой «просьбы» затем была приложена к делу «Союзмультфильма», которое рассматривал ВАС. По мнению истца в американском процессе (американской корпорации), эти документы свидетельствовали о нарушении не только российского процессуального законодательства, но и норм Конституции РФ, в том числе о разделении властей.

По заключению американского федерального судьи Дэвида Трейгера, даже «в наиболее благоприятном для ответчиков истолковании» представленные документы свидетельствуют о том, что постановление Президиума ВАС было «результатом скоординированной попытки со стороны части российских правительственных чиновников отстоять имущественные интересы государства, которые, как полагали некоторые из этих чиновников, были неосмотрительно (или ошибочно) переданы в частное владение, а затем уступлены иностранному инвестору». В результате судья с большим скепсисом отнесся к правовой позиции ВАС по рассматриваемому вопросу и дал собственную интерпретацию российского и советского законодательства – не в пользу ФГУП.

Примирить две «параллельных реальности» так и не удалось. В конце концов российский предприниматель Алишер Усманов выкупил права на мультфильмы у американской корпорации и передал их холдингу ВГТРК59.

Как видим, споры за «старые» произведения продолжаются, в том числе на уровне высших судов России, Украины и США. Мы обсудили целый ряд важных судебных актов на эту тему, в том числе Высшего Арбитражного Суда РФ, Высшего хозяйственного суда Украины, Верховного Суда США.

Подобные судебные споры представляют собой большой правовой интерес, как практический, так и теоретический. В них поднимаются и разрешаются сложнейшие вопросы, относящиеся не только к праву интеллектуальной собственности как таковому;но и к конституционному праву, праву международных договоров, международному частному праву, действию правовых норм во времени, а также к интерпретации правовых формулировок, составленных десятилетия назад.

---