Д.А. Мотовилова,
магистрант программы «Право интеллектуальной собственности»
Университета Турина и Академии Всемирной организации по интеллектуальной собственности (ВОИС)

"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 23, март 2019 г., с. 56-67

Понятие «искусственный интеллект», ставшее чрезвычайно популярным в последние годы, не имеет единого и общепризнанного определения, поэтому в официальных документах администрации США данный термин используется без дефиниции1. Одним из немногих официальных источников, раскрывающих данное понятие, является Сообщение Европейской Комиссии об искусственном интеллекте, которое предлагает следующее определение: «искусственный интеллект (ИИ) относится к системам, которые демонстрируют интеллектуальное поведение, анализируя свою окружающую среду и принимая меры с определенной степенью автономности для достижения определенных целей. Системы на основе искусственного интеллекта могут быть чисто программными (software-based) и работать в виртуальном мире (например, голосовые помощники, программное обеспечение для анализа изображений, поисковые системы, системы распознавания речи и лиц), а также ИИ может быть встроен в аппаратные устройства (например, продвинутые роботы, автономные машины, дроны или прикладные системы Интернета вещей)2».

Успехи систем искусственного интеллекта, казавшиеся невероятными еще несколько лет назад, а также постепенное проникновение «умных» машин в повседневную жизнь ставят перед юридической наукой новые вопросы, одним из которых является вопрос охраноспособности «продуктов» деятельности таких систем. Могут и, самое главное, должны ли результаты, создаваемые системами искусственного интеллекта, признаваться произведениями и получать авторско-правовую охрану? Рассмотрим, как законодательство, судебная практика и правовая доктрина США отвечают на эти вопросы.

Закон США об авторском праве3 охраняет «оригинальные авторские произведения, зафиксированные (fixed) на любом материальном средстве выражения (in any tangible medium of expression), известном сейчас или разработанном в будущем, c которого они могут быть восприняты, воспроизведены или иным образом переданы либо непосредственно, либо с помощью машины или устройства» (17 U.S. Code §102 (а)). Охраняемые произведения могут относиться к следующим категориям:

(1)

литературные произведения;

(2)

музыкальные произведения, в том числе со словами;

(3)

драматические произведения включая музыкальное сопровождение;

(4)

пантомимы и хореографические произведения;

(5)

живописные, графические и скульптурные произведения;

(6)

кинофильмы и другие аудиовизуальные произведения;

(7)

фонограммы4;

(8)

архитектурные произведения.

В настоящее время компьютеры используются при создании не только привычных нам литературных, музыкальных (электронная музыка) или художественных (так называемое цифровое искусство - digital art) произведений, но также пантомим и хореографических произведений5. Очевидно, что если компьютер используется в качестве инструмента при создании произведений, то он может быть запрограммирован на автономную генерацию текстов, изображений, звукозаписей и т.п. Однако будут ли результаты, порождаемые системами искусственного интеллекта, признаваться произведениями с точки зрения авторского права? Для ответа на этот вопрос необходимо исследовать, что не охраняется авторским правом США.

Согласно Закону США об авторском праве, авторско-правовая защита не распространяется на «идею, процедуру, процесс, систему, метод работы, замысел, принципы или открытие независимо от формы, в которой они описаны, объяснены, проиллюстрированы или воплощены в [охраняемом] произведении»6. Данное положение отражает основополагающую доктрину авторского права США – дихотомию идеи и выражения (the Idea-Expression dichotomy doctrine).

В наиболее четком виде указанная доктрина была впервые сформулирована в деле Baker v. Selden (1879). Суть данного спора заключалась в следующем. В 1859 г. Селден зарегистрировал авторское право на книгу, описывающую систему бухгалтерского учета. В 1867 г. Бейкер выпустил книгу, описывающую сходную систему. Вдова Селдена подала иск к Бейкеру о нарушении авторского права. Дело дошло до Верховного Суда США, который пришел к выводу, что «авторское право на книгу о бухгалтерском учете не может обеспечить исключительное право создавать, продавать и использовать бухгалтерские книги, подготовленные в соответствии с планом, изложенным в такой книге». Таким образом, решение в деле Baker v. Selden установило границу между предметом охраны патентного7 и авторского права, а также и пределы охраноспособности объектов авторских прав8. Охраняя оригинальное выражение (форму произведения), авторское право тем самым способствует распространению идей, которые могут быть воплощены иными способами. До тех пока идея не выражена в объективной форме или в терминах Закона США об авторском праве еще не зафиксирована (fixed), автор не может требовать защиты своих прав. Однако можно ли утверждать, что результаты, порождаемые системами искусственного интеллекта, несут в себе определенные идеи, например, когда изображения напоминают реально существующие объекты?

Другая область, на которую не распространяется охрана авторским правом, – факты. Подтверждением этому служит решение Верховного Суда США по делу Feist Publications, Inc. v. Rural Telephone Service Co., Inc. Предметом спора стало использование компанией Feist Publications части материалов телефонного справочника, изданного компанией Rural Telephone Service, а именно имен абонентов, их телефонных номеров и адресов. По мнению компании Rural Telephone Service, позаимствовав фрагменты из телефонного справочника, содержавшие указанную информацию, без ее согласия, Feist Publications нарушила авторское право Rural Telephone Service9. Дело в том, что в судебной практике США долгое время сосуществовали две доктрины. Согласно первой, так называемой доктрине, «в поте лица» (“sweat of the brow” doctrine) известной также как «усердное собирание» (“industrious collection”), авторско-правовую защиту могли получить компиляции фактической информации10. Авторское право на такие компиляции рассматривалось как вознаграждение за усердный труд создателя11. Согласно второй доктрине – доктрине оригинальности, автор произведения должен не только создать его самостоятельно, но и продемонстрировать некий минимальный уровень творчества (some minimal degree of creativity). В судебном решении по делу Feist v. Rural Верховный Суд США положил конец расхождению в судебной практики, указав на то, что доктрина «в поте лица» «попирает основополагающие принципы авторского права»12. Отказывая в авторско-правовой защите телефонного справочника, Верховный Суд указал, что «сырые данные (raw data) не отвечают критерию оригинальности»13, а компиляции фактической информации могут получить авторско-правовую охрану при условии наличия оригинальности в подборе и расположении информации. Однако и в этом случае авторско-правовая охрана распространяется только на оригинальный подбор и расположение материалов, но не на информацию или факты как таковые14.

В настоящее время системы искусственного интеллекта широко используются для обработки больших массивов данных, интеллектуального поиска и выявления закономерностей. В качестве примера можно привести систему Quill, разработанную компанией Narrative Science15. Основываясь на данных о стоимости активов, Quill формирует квартальные отчеты в виде текста, адаптированного под конкретную аудиторию. Однако будут ли такого рода тексты (по сути сообщения о фактах) охраняться авторским правом? Из решения по делу Feist v. Rural очевидно, что результаты, представляющие собой компиляцию фактической информации (независимо от того, созданы они человеком или машиной), не могут претендовать на авторско-правовую охрану в США. Таким образом, отчет, сгенерированный Quill, не будет признаваться произведением.

Несмотря на то что результаты, создаваемые системами искусственного интеллекта, могут быть достаточно привлекательными с эстетической точки зрения и, на первый взгляд, - попадать в одну из категорий, для которых законом предусмотрена возможность авторско-правовой охраны; преждевременно делать вывод, что результаты «творчества» искусственного интеллекта потенциально охраноспособны. Для того чтобы произведение получило авторско-правовую охрану, необходимо, чтобы оно было признано «оригинальным авторским произведением» (original work of authorship).

Требование оригинальности произведения является наиболее важным для получения авторско-правовой охраны16. В ходе реформы авторского права 1976 г. законодатель намеренно воздержался от введения легального определения понятия «оригинальность», полагая, что таким образом оно будет включать в себя сложившуюся судебную практику17. Однако следствием данного решения стала не унификация трактовки оригинальности, а сосуществование двух доктрин (см. выше). Верховный Суд США в деле Feist v. Rural внес определенность в понимание оригинальности, указав два требования, которым должно соответствовать произведение для признания его оригинальным. Во-первых, это самостоятельное создание, т.е. произведение не должно быть результатом копирования иного произведения. Во-вторых, произведение должно обладать неким минимальным уровнем творчества (a modicum of creativity). Примечательным является тот факт, что Суд основывался в своем решении на двух прецедентах XIX века - Trade-Mark Cases18 и Burrow-Giles19.

Trade-Mark Cases поставили перед Верховным Судом США задачу определить правовую природу товарных знаков в их соотношении с изобретениями, охраняемыми патентами, и произведениями (writings – в терминах действовавшего законодательства), охраняемых авторским правом. В своем решении Верховный Суд США указал на следующие конститутивные признаки охраноспособных произведений – они являются «плодами интеллектуального труда» (the fruits of intellectual labor); «оригинальны и основаны на творческих силах разума» (founded in the creative powers of the mind).

Burrow-Giles стало одним из первых дел, в котором исследовался вопрос охраноспособности произведения, созданного механизмом, а именно - фотографического произведения. Предметом спора стала фотография знаменитого писателя Оскара Уальда, сделанная модным в то время фотографом Наполеоном Сарони. Компания Burrow-Giles Lithographic продавала копии фотографии без согласия Сарони. В ответ на обвинение в нарушении авторских прав компания попыталась оспорить наличие авторских прав на фотографию, поскольку последняя являлась результатом механического процесса. Верховный Суд США не согласился с указанными аргументами и поддержал решение суда первой инстанции, вставшего на сторону фотографа. По мнению суда, выбрав костюм, позу модели и иные элементы постановки (mis en scène), Сарони создал произведение, заслуживающее авторско-правовой защиты. Признавая авторское право за фотографом, Верховный Суд США следующим образом охарактеризовал автора - это лицо, «которому все обязано своим происхождением, творец, создатель». Суд также указал, что автор, заявляющий о нарушении своих прав, должен доказать «существование … интеллектуального результата, замысла, концепции». Это рассуждение было позднее воспроизведено в решении по делу Feist v. Rural.

Несмотря на то что Верховный Суд США в решении по делу Feist v. Rural указал два критерия оригинальности произведения, вопрос о минимальном уровне творчества остался нерешенным. Суд лишь указал, что «требуемый уровень творчества крайне низок». Данное решение было встречено критически со стороны академического сообщества. По мнению одних исследователей, решение по делу Feist v. Rural не дает реального содержания понятию творчества20. По мнению других, критерий творческого вклада вообще «исчерпал себя концептуально» и перестал быть опорой авторского права21. Интересным представляется комментарий авторитетного ученого Даниэля Жерве, который отмечает, что требуя наличия творческого вклада и не принимая во внимание труд, время или деньги, затраченные на создание произведения, Верховный Суд США прояснил, что именно общество ожидает в качестве встречного удовлетворения от «договора» с автором, и что авторское право «не является схемой защиты инвестиций»22.

В отсутствие легального определения творчества, стоит сравнить, как это понятие трактуется теми, кто проектирует интеллектуальные системы. Одна из наиболее влиятельных работ в сфере вычислительного творчества (computational creativity23) принадлежит всемирно признанному специалисту по когнитивистике24 Маргарет Боден. Определяя творчество как «способность порождать новые и ценные идеи, она предлагает различать два вида новизны – психологическую и историческую – и, соответственно, два вида творчества - психологическое (psychological creativity, P-creativity) и историческое (historical creativity, H-creativity). P-creativity относится к идеям, которые являются новыми для лица, сформулировавшего их (субъективный критерий). H-creativity требует, чтобы идеи были новыми не только для самого субъекта, но и не были известны прежде (объективный критерий). Применяя предложенную теоретическую схему к результатам, охраняемым правом интеллектуальной собственности, А. Брайди отмечает, что H-creativity соответствует требованию новизны в патентном праве, а P-creativity отвечает требованию оригинальности, существующему в авторском праве25.

Представляется, что современные системы искусственного интеллекта могут рассматриваться как «создатели» порождаемых ими результатов в особенности, когда производимые результаты разительно отличаются от прежде существовавших произведений или создаются с нуля. Однако можем ли мы утверждать, что машины действительно «творят»? Даже среди исследователей искусственного интеллекта нет единой позиции.

Сторонники так называемого «сильного искусственного интеллекта» (strong AI) разделяют мнение, согласно которому человеческое мышление может рассматриваться как алгоритмический процесс и, следовательно, может быть проанализировано как серия математических операций. Например, пионер исследований в области искусственного интеллекта Марвин Мински утверждал, что «человеческий мозг есть ничто иное как компьютер, который оказался сделанным из мяса»26. С этой точки зрения, любой творческий процесс может рассматриваться как набор правил, типичных для данной культуры или эпохи, или как набор приемов, характеризующих стиль данного автора. Ярким примером данного подхода может служить проект the Next Rembrandt27(следующий Рембрант), где система искусственного интеллекта сначала выявила типичные приемы, использованные художником, а затем, применив эти приемы, создала способом трехмерной печати живописную работу в стиле выдающегося голландского живописца.

Сторонники так называемого «слабого искусственного интеллекта» (weak AI) полагают, что человеческое мышление может быть только сымитировано вычислительным устройством. Они утверждают, что даже если в будущем поведение роботов будет напоминать человеческое, «ни один из этих роботов не будет являться личностью, их внутренняя жизнь будет пустой, как скала»28. В поддержку своей позиции сторонники слабого искусственного интеллекта часто приводят слова Ады Лавлейс29, создавшей программу для Аналитической машины (прообраза современного компьютера). Она утверждала: «Аналитическая машина не претендует на то, чтобы порождать что-либо. Она может делать только то, что мы знаем, как приказать это выполнить»30. Главный аргумент скептически настроенных исследователей заключается в том, что машины никогда не выходят за пределы программного кода, даже если они выдают результаты, которые программисты не могли предвидеть.

Учитывая, что существующие в настоящее время системы искусственного интеллекта относятся к категории «слабого ИИ» и предназначены для выполнения конкретной задачи, вряд ли можно всерьез утверждать о творческом характере деятельности таких систем даже в тех случаях, когда результаты работы системы носят заранее не предсказуемый характер. Одной из таких систем является AARON, созданная Харольдом Коэном. AARON способна создавать живописные работы, напоминающие пейзажи и изображения антропоморфных фигур, не основываясь на фотографиях или иных исходных данных и не получая непосредственные команды от человека. Однако сам процесс создания этих работ для внешнего наблюдателя представляется настолько технологическим, что он имеет мало общего с тем, что мы привыкли считать творчеством.

Даже если результаты, создаваемые «умными» машинами, смогут пройти тест на оригинальность (самостоятельное создание + минимальный уровень творчества), необходим третий элемент формулы авторско-правовой защиты, а именно авторство. Закон США об авторском праве не содержит легального определения понятия «автор». Вместе с тем определенная подсказка содержится в легальном определении анонимного произведения (anonymous work) как «произведения, на копиях или фонограммах которого ни одно физическое лицо не указано в качестве автора»31. Из указанной формулировки следует, что автором произведения может быть только физическое лицо. Для проверки данного утверждения обратимся к судебной практике.

Судебной практике США известно несколько случаев, когда суды рассматривали споры о произведениях, предположительно имевших нечеловеческое авторство. Однако во всех этих спорах суды последовательно признавали авторское право за физическими лицами. Указанные споры могут быть разделены на две категории: 1) споры о произведениях, предположительно созданных неземными существами; 2) споры о произведениях, где вмешивались силы природы.

В деле Urantia Found. v. Maaherra32 фонд Urantia пытался запретить ответчику воспроизведение книги Urantia Book, которая предположительно была продиктована неземными существами неустановленному спящему человеку, а затем скомпонована членами организации. Суд постановил, что «несмотря на то что Urantia Book имеет, как утверждается, нечеловеческое происхождение, наброски, которые впоследствии были организованы и собраны членами организации, были по меньшей мере частично результатом человеческого творчества». Также суд указал, что произведение подлежит авторско-правовой охране, если «такая охрана испрашивается первым человеком, который составлял, отбирал, координировал и организовывал произведение». Суд признал действия ответчика нарушением авторских прав фонда Urantia.

В аналогичном деле Penguin Books U.S.A., Inc. v. New Christian Church of Full Endeavor, Ltd.33, суд пришел к такому же выводу, постановив, что авторское право на текст, продиктованный «Голосом» (предположительно голосом Иисуса) должно принадлежать женщине, которая действовала в качестве «стенографиста» духа. Суд также указал на роль автора и его влияние на конечный результат: «Даже если бы произведение исходило от Иисуса, его [произведения] существенные аспекты являются прямым следствием его прохождения через физического субъекта. Таким образом, ясновидящий является автором, поскольку даже ответчики в данном деле по существу признали, что если бы [произведение] передавалось через какого-либо другого человека, то его форма была бы другой». Обратимся теперь к делам, в которых рассматривались произведения, созданные с участием природных сил.

В деле Chapman Kelley v. Chicago Park District34 истец, художник-концептуалист, пытался доказать свое право на неприкосновенность произведения35. В 1984 г. Чапман Келли получил разрешение от парка Чикаго создать гигантские клумбы с «натуральными холстами с цветными узорами, разработанными Келли», на которых были расположены местные полевые цветы и которые были ограждены бордюрами из гравия и стали (Wildflower Works). Однако к 2004 году Wildflower Works были повреждены, так как парк кардинально изменил клумбы и часть посадочного материала, что и стало причиной иска Келли. Однако суд отказал художнику в защите авторских прав на Wildflower Works, посчитав, что им «не хватает [авторства] и постоянной фиксации, которая обычно требуется для защиты авторского права». Кроме того, суд постановил, что произведения, «которые обязаны своей формой силам природы, не могут защищаться авторским правом».

Однако самый известный и обсуждаемый спор о вмешательстве природы в творческий процесс – дело Naruto v. David Slater. В 2011 г. британский фотограф-натуралист Дэвид Слейтер выдал лицензии для публикации в британских СМИ нескольких фотографий, сделанных в индонезийском заповеднике изображавших хохлатых макак с очень близкого расстояния (так называемые «обезьяньи селфи»), Несколько дней спустя редактор Wikimedia Commons загрузил эти фотографии, утверждая, что поскольку произведение было создано животным, у него нет автора и на него не могут возникнуть авторские права36. Изображения мгновенно распространились в сети Интернет, оставив фотографа без шансов на какое-либо вознаграждение. Споры об авторстве указанных фотографий происходили как в Великобритании, так и в США. Одним из эпизодов стало дело Naruto v. David Slater. В 2015 г. организация «Люди за этическое обращение с животными» (People for the Ethical Treatment of Animals – PETA) подала от лица макаки, которую они назвали Naruto, иск против Слейтера и издательской компании, опубликовавшей книгу, содержащую спорные фотографии. PETA требовала, чтобы авторские права были признаны за обезьяной. Окружной суд не признал авторство макаки, указав, что «Закон об авторском праве явным образом не распространяет понятие авторства на животных»37. Апелляционный суд подтвердил решение нижестоящего суда отметив, что «Закон об авторском праве прямо не разрешает животным подавать иски о нарушении авторских прав»38. Авторское право было признано за Слейтером.

Вернемся теперь к результатам, порождаемым искусственно созданными объектами. В 1974 г. Конгресс США создал Национальную комиссии о новом технологическом использовании произведений, охраняемых авторским правом (National Commission on New Technological Uses of Copyrighted Works – CONTU), задачей которой являлась разработка рекомендаций по вопросам, связанным с использованием компьютеров и копировальных машин. В июле 1978 г. Комиссией был опубликован Итоговый доклад, который, в частности, отвечал на вопросы о произведениях, созданных с использованием компьютеров. Комиссия пришла к заключению, что «возможность охраны произведения авторским правом зависит не столько от устройства, использованного при его создании, сколько от наличия минимального творческого усилия человека в момент создания произведения»39. Таким образом, Комиссия приравняла компьютеры к иным инструментам, используемыми людьми в творческой деятельности. Следует отметить, что хотя вопрос об охраноспособности произведений, созданных компьютерными системами самостоятельно, был поставлен перед Комиссией, она посчитала, что развитие искусственного интеллекта является «слишком умозрительным, чтобы рассматривать его в настоящее время»40.

Ведомство США по авторскому праву в настоящее время придерживается аналогичной позиции в отношении результатов, созданных компьютерными системами (в том числе системами ИИ). Свод практики Ведомства США по авторскому праву содержит указание, что Ведомство зарегистрирует оригинальное произведение при условии, что оно было создано человеком (human being)41. При этом ведомство указывает, что авторское право охраняет только «плоды интеллектуального труда», которые «основаны на творческих силах разума», цитируя выводы, к которым пришел Верховный Суд США в деле Trade-Mark Cases. Обобщая сложившуюся судебную практику, Свод практики указывает, что «Ведомство не будет регистрировать произведение, созданное природой, животными или растениями. Сходным образом, Ведомство не будет регистрировать произведение, созданное божеством или сверхъестественными существами»42. Свод практик содержит и указание в отношении результатов, созданных искусственными системами: «Ведомство не будет регистрировать произведения, созданные машиной или простым механическим процессом, которые работают случайным образом или автоматически без какого-либо творческого участия или вмешательства со стороны автора-человека»43.

Таким образом, ни Закон США об авторском праве, ни судебная практика, ни практика Ведомства США по авторскому праву не допускают возможности признания авторского права на произведения, созданные без участия человека. Это исключает возможность признания результатов, создаваемых системами искусственного интеллекта произведениями и распространения на них авторско-правой охраны. Неверно считать произведениями результаты, создаваемые системами ИИ, и с теоретической точки зрения. Признанный специалист по авторскому праву Джейн Гинзбург обоснованно предупреждает: «Даже если результат работы машины удивляет людей, которые программировали, обучали или управляли ею, когда она выдает неожиданный результат, кажущийся следствием какой-то невидимой творческой силы, нельзя делать вывод, что машина может считаться «автором».… Итоговый результат, даже если он уникален и совершенно непредсказуем, является прямым результатом работы машины, который, в свою очередь, неизбежно является результатом творческой деятельности человека – разработчика или пользователя»44.

Среди американских ученых общепризнанной является точка зрения, согласно которой авторское право США находится под значительным влиянием философии утилитаризма4546. В своих рассуждения американские ученые-юристы склонны придавать бóльшее значение экономическим факторам и не принимать во внимание другие (нематериальные) стимулы человеческого поведения. Тем не менее, утилитарный подход идеально подходит для бизнес-мышления, которое рассматривает людей как экономических субъектов, стремящихся максимизировать свою полезность (богатство или счастье). Логичным продолжением философии утилитаризма стало возникновение такого направления как экономический анализ права (law & economics), который применяет теоретические конструкции экономики к анализу правовых проблем.

Согласно Конституции США, Конгресс «имеет право… поощрять развитие науки и полезных искусств47, предоставляя авторам и изобретателям на ограниченное время исключительное право на их соответствующие произведения и открытия». Экономический анализ права трактует это положение следующим образом. Во-первых, Конституция США предоставляет стимулы для авторов и изобретателей («предоставляя …на ограниченное время исключительное право»). Во-вторых, признание исключительных прав авторов и изобретателей способствует росту общественных благ (права охраняются в течение ограниченного времени, по истечении которого произведения и изобретения переходят в общественное достояние).

C позиций экономического анализа права необходимость авторского права обосновывается тем обстоятельством, что оно помогает решить проблему провала рынка (market failure), а именно недостаточного производства общественных благ. Под общественным благом (public good) экономисты понимают благо, потребление которого одним лицом не уменьшает возможность его потребления другим. Общественные блага характеризуются двумя признаками – неисключаемость (non-excludability) и неконкурентность (non-rivalrousness). Неисключаемость означает, что практически невозможно или чрезмерно затратно пытаться исключить других лиц из потребления общественного блага. Неконкурентный характер общественных благ означает, что использование блага одним человеком не мешает другим использовать это благо в то же самое время48. По словам У. Ландеса и Р. Познера, «[интеллектуальная собственность] не будучи физической, не может быть изношена, переполнена49 или иным образом повреждена в результате дополнительного использования»50. Главной проблемой, связанной с производством общественных благ, является проблема безбилетника (free-riding) - ситуация, когда потребители пытаются получить доступ к общественным благам без оплаты. Если все потребители уклоняются от оплаты, общественные блага не производятся или производятся в недостаточном количестве.

Авторское право пытается решить проблему недопроизводства общественных благ (в данном случае произведений), гарантируя право авторов на вознаграждение за их творческие усилия. Предоставление исключительных прав, предусмотренных авторским правом, должно, с позиций экономического анализа права, служить стимулом для развития творческой индустрии. Авторское право поощряет творцов к созданию новых произведений. Отсутствие системы защиты авторских прав будет заставлять авторов искать другие способы получения вознаграждения (альтернативная занятость). В целом режим авторского права рассматривается сторонниками экономического анализа права как «средство, с помощью которого будет производиться большее количество более качественных, творческих произведений»51. Таким образом, в конечном итоге авторское право способствует росту количества общественных благ (произведений), доступных для публики.

Однако выгоды авторов влекут определенные социальные издержки. Во-первых, авторское право создает искусственную монополию, способствуя росту цен на произведения52. Правообладатели имеют возможность устанавливать монопольно высокую цену, значительно превышающую предельные издержки, в результате чего не все потребители могут позволить себе приобрести произведения, охраняемые авторским правом. Это, в свою очередь, приводит к ситуации недостаточного потребления произведений, что создает невосполнимые потери (deadweight losses) для общества. Во-вторых, защита авторских прав сдерживает последующий творческий процесс, поскольку создатели производных произведений, основанных на авторских работах, должны получать разрешение у правообладателей. Необходимость получения разрешений у правообладателей увеличивает затраты на создание производных произведений, поскольку авторы таких произведений вынуждены нести транзакционные издержки и выплачивать вознаграждение правообладателям.

Возможное распространение авторско-правовой охраны на результаты, созданные системами искусственного интеллекта, вызывает ряд вопросов. Во-первых, будет ли авторско-правовая охрана результатов, созданных ИИ, служить стимулом к дальнейшему созданию таких произведений? Американские ученые-юристы выражают сомнения по этому поводу. По мнению Ш. Яниски-Равида, «в отличие от людей, системы искусственного интеллекта не нуждаются в стимулах для создания произведений искусства»53. Признавая необходимость поощрения разработчиков к созданию и совершенствованию сложных систем искусственного интеллекта, ученый утверждает, что эта цель достигается путем предоставления авторско-правовой защиты на саму программу. Выступая против персонификации систем искусственного интеллекта, Ш. Яниски-Равид убежден, что «машины не нуждаются в стимулах для работы… Достаточно обеспечить системы искусственного интеллекта проводами, электронными устройствами, подключением к Интернету и материалами». Вторая проблема, вызывающая беспокойство, заключается в том, что предоставление защиты результатам, созданным с помощью искусственного интеллекта, приведет к чрезмерному вознаграждению разработчиков таких систем (copyright stockpiling54). Иными словами, это создаст выгоды только для некоторых субъектов за счет других членов общества. Учитывая, что создание и развитие систем искусственного интеллекта требует значительных инвестиций в инфраструктуру и обучение таких систем, в настоящее время разработка искусственного интеллекта доступна только для крупных технологических компаний. Вызывает сомнение, что предоставление защиты авторских прав на сгенерированные искусственным интеллектом результаты будет способствовать появлению новых игроков, поскольку данный рынок и так имеет высокие входные барьеры. Более того, защита авторских прав на результаты, созданные системами искусственного интеллекта, может сделать эти барьеры еще выше, поскольку авторско-правовая защита не позволит использовать полученные ранее результаты для дальнейшего развития систем искусственного интеллекта.

Вместе с тем отсутствие авторско-правовой защиты результатов, созданных системами искусственного интеллекта, по-видимому, не препятствует развитию этого перспективного рынка в США. Технологические гиганты нашли способ коммерциализации своих передовых разработок, защищая их при помощи инструментов договорного права. Компании-лидеры, такие как Google, Microsoft, IBM и Amazon, предлагают свои решения в сфере искусственного интеллекта как услугу55. Такая модель позволяет компаниям сохранять контроль над своими продуктами и в то же время развивать их, поскольку системы искусственного интеллекта получают новые наборы обучающих данных. C другой стороны, в условиях цифровизации на первый план выходят не инструменты авторского права, а технические меры защиты, позволяющие контролировать использование объектов, в том числе и не охраняемых авторским правом56.

Системы искусственного интеллекта представляют собой не что иное как программный код (компьютерную программу). Несмотря на внешнее сходство с произведениями, созданными человеком, результаты, порождаемые системами искусственного интеллекта, с точки зрения действующего законодательства и судебной практики США не могут признаваться произведениями и получать авторско-правовую охрану.

Необходимым условием авторско-правовой охраны по праву США является оригинальность произведения. Однако понятие оригинальности не имеет четкого определения ни в судебной практике США, ни среди исследователей искусственного интеллекта. Другим обязательным условием предоставления охраны произведению является его создание автором-человеком. Практика судов США и практика Ведомства по авторскому праву не оставляют сомнений в невозможности признания искусственного интеллекта «автором» порождаемых им результатов.

Некоторые исследователи выступают за распространение авторско-правовой защиты на результаты, создаваемые системами искусственного интеллекта, полагая, что такая защита будет служить стимулом для создания и совершенствования новых систем. Однако с позиций экономического анализа права данное предложение не выдерживает критики. Напротив, предоставление авторско-правовой охраны приведет, во-первых, к чрезмерному вознаграждению разработчиков таких систем, а, во-вторых, к сдерживанию дальнейшего развития данной индустрии.